Экскурсия по музею была интересной. Все-таки профессиональный экскурсовод есть профессиональный экскурсовод. Без объяснений, что это стоят за креслица такие и кто это там на картиночках, было бы не понятно ничего. У одного из экспонатов Елена задержалась и принялась усиленно фотографировать его.

– Что там? – спросила у нее подошедшая Оля.

– Смотри, какая чаша красивая. Давай спросим, для чего она?

Все собрались вокруг витрины. Чаша была старинной, из серебра, со следами позолоты. На вид тяжелая, с массивной ножкой. На чаше имелось некоторое количество святых и какие-то надписи на латыни. По словам экскурсоводши, это была литургическая чаша, предназначенная для крови Христовой, ее использовали в старину на таинстве Евхаристии в католической службе. Чашу хотелось взять в руки и подержать, но, к сожалению, трогать экспонаты было нельзя. Болтовня ненадолго стихла. Алекс с ужасом подумал, что вот она, эта чаша, которая так нужна его другу черт знает для чего.

Пока москали во все глаза смотрели на представление из жизни польской шляхты, а некоторые даже и поучаствовали в нем – ясновельможная пани Блонд напялила на себя жупан и рогатывку и пошла махать бутафорской саблей, чуть не оставив Вадика без глаза – Алекс схватил Никаса за руку и сжал ее. Тот усмехнулся. Понял, значит.

– Чаша?

– Да, это она. Я получу ее. И не надо меня отговаривать.

– Ты ее украдешь?

– Можно и так назвать. Но вообще-то – позаимствую для благого дела. Причем сегодня же. В замке толпы народа, нас вряд ли заподозрят. А в музее нет сигнализации.

– Ты все обдумал?

– Да. Мне нужна чаша, и она у меня будет.

– А потом что?

– Я хорошо знаю этих реконструкторов, они постоянно на фонд работают. В Любче у них база, там есть склад и кузня. Кузнеца местного я тоже давно знаю, даже возил его работы на реализацию в Минск. Он перекует что угодно, хоть мечи на орала, и язык распускать не станет. Берет, кстати, недорого.

Реконструкторы расстарались по полной программе. Перевозбужденные туристы чуть не затискали костюмированных шляхтичей и их дам, а заодно горожан, селянок и ксендзов. Под конец был устроен небольшой фейерверк и народные гуляния. Расходились уже вечером: кто-то к своим автобусам, а кто-то – в симпатичный подвальчик, где празднество продолжилось. Обслуживали гостей официанты в костюмах монахов и монашек.

На сей раз гости возжелали средневекового колориту, поэтому остановили свой выбор на рульке с тушеной капустой, холодной оленине и всяческих колбасках и копченостях. Пили сперва пиво из больших керамических кружек, но потом все равно докатились до неизбежной в этих краях зубровки. В общем, гулянка удалась на славу. Никто никого не прибил. Никто ни с кем не подрался. Ну разве что захмелевшая Рыся, которая сперва стреляла сигаретки по всему залу, а потом, решив поиграть в буча, полезла целоваться к девушкам за соседним столиком, и даже не сильно огребла за это. Потомицу же шляхтичей традиционно уносили вверх по лестнице в ее номер на руках.

По случаю наплыва туристов их группу в отеле уплотнили, заселив местами по трое в одну комнату, с приставлением раскладушек. Пострадала в основном мужская часть группы. В комнате Алекса с Никасом «прописался» Вадик – пиво с зубровкой свалили его наповал и заставили уснуть богатырским сном, сопровождавшимся богатырским же храпом. Алекс дал себе слово не засыпать, дождаться своего друга, клевал носом и слушал храп, но потом все-таки глаза закрылись и он погрузился в недолгий сон.

Проснулся он аккурат перед рассветом, в самые тихие часы, от того, что услышал – Никас пришел. Алекс встал с кровати, и они вместе юркнули в санузел.