Но я все равно это делаю. Иду прямо на звук. Правильно тогда сказала женщина из полиции. Я полоумная, кажется.

Сидела бы себе тихо. Ждала бы решения Роберта.

Нет же. Поперлась ему прямо в лапы, чтобы еще больше усугубить ситуацию.

Мягко аккуратно ступая по светлому дорогому паркету, остановилась возле приоткрытой двери. Заглянула внутрь комнаты.

Одна половица подо мной жалобно скрипнула. Но столь громко, что голос Роберта перекрыла.

В детской наступило молчание.

Роберт стоит спиной к выходу. Перед ним экономка с Пуговкой на руках.

Я сразу же впилась в малышку глазами. Маленькое, заплаканное и измученное личико кривилось. Губы обиженно подрагивали.

— Пуговка, — прошептала я одними губами и попыталась улыбнуться малышке.

Та выжидающе замолчала. Ее отец медленно обернулся и пронзил меня взглядом.

Резко достиг двери и захлопнул ее прямо передо мной! Да с такой силой, что от порыва воздуха, у меня волосы вверх взметнулись!

Как только захлопнулась дверь, с той стороны раздался еще более громкий, чем был до этого, плачь.

Упрямо стиснула челюсть. Что за упертый болван?! Я же хотела помочь!

Действуя на чертовом альтруизме, который меня однажды в могилу сведет, своенравно толкнула дверь вновь.

Мы, как два упрямых барана, вонзили взгляды друг в друга.

— Я просто постараюсь помочь! — процедила с нажимом.

— Тебе жить надоело?! — с не меньшим нажимом вторил мне Роберт.

Не стала ему отвечать. Непослушно протиснулась внутрь комнаты, оттискивая глыбу плечом.

Перепуганная побледневшая экономка старалась укачать Пуговку, но та все больше и больше заливалась своим детским горем.

— Маленькая… — прошептала я с жаром.

Протянула к ней руки.

Женщина несмело взглянула на хозяина дома. Я тоже к нему обернулась.

Не решался. Раздумывал. Через паузу послал нам легкий кивок головы, разрешая.

Я тут же ссадила малютку с рук экономки и прижала к груди.

— Тш… Тш… Ну-ну, маленькая… Что такое у тебя случилось? Что за горе, милая? А? — убаюкивала ее, попутно трогая лобик и приглаживая волосики. Никаких признаков болезни. Скорее всего она просто на стрессе из-за всего, что произошло.

Экономка, видимо выполняющая тут роль и нянечки тоже, вышмыгнула из комнаты, тихо прикрывая за собой дверь.

Роберт не спускал с меня глаз.

Господи, неужели и правда думает, что я способна причинить вред этой малютке? Каким же монстром я в его глазах выгляжу? За какого ничтожного человека он меня принимает?

Чтобы отвлечься от угнетающих мыслей, принялась разглядывать интерьер детской, пока укачивала Алису.

Все в пастельных бежевых оттенках. Красиво. Очень уютно. Деревянная кроватка с белоснежным балдахином. Рядышком пуфик плетеный, уютное мягкое кресло и тумба с ночником в виде зайца.

У окна примостился комод. На нем фото. Совсем небольшое, но мне удается узнать маленькую Алису. Там ей не больше года, наверное. Сидит на руках у красивой молодой девушки. Улыбается беззаботно.

Девушку я узнаю… Ярослава…

Сглатываю навернувшиеся слезы беззвучно. Значит вот, кто родил Роберту дочку? Вот кого он взял в жены вместо меня?

Обида горечью встала в горле.

Когда он это решил? Когда перед самой нашей с ним свадьбой, выбрал ее, а не меня? Как собирался мне сообщить? Значит, хорошо, что я сама тогда сбежала, уехала? Иначе пришлось бы брать на себя роль брошенной перед самой свадьбой невесты?

И поэтому Роберт меня не искал? Поэтому не пытался встретиться и поговорить? Поэтому что принял решение быть с Ярославой, а не со мной?

И те деньги были его извинением?

Боже, как мерзко.

Он мог бы поступить как мужчина. Мог бы просто мне все рассказать, предварительно отменив нашу свадьбу.