– Анжелика, давай успокоимся и всё–таки поужинаем, я не в настроении искать другой ресторан, да и в это время мы вряд ли ещё найдём что–то работающее. – Перебирает пальцами глянцевые страницы меню, всё–таки пытаясь купировать разгорающийся скандал в зародыше.

Не думала, что когда–нибудь это подумаю, но сейчас я благодарна Долматову за спокойствие.

– Тогда оставайся в этой забегаловке, а я поеду в «Бону»! Там, по крайней мере, меня отлично обслужат и не опрокинут стакан с вонючими помоями!

Хватает с вешалки натуральную норковую шубку, за которую полегло около сорока особей несчастных грызунов  и буквально бежит к выходу. Хлопает стеклянной дверью, с такой силой, что стёкла жалобно звякнули, стоически выдержав натиск этого торнадо.

Прыгает в белоснежную машину, стартуя с крейсерской скоростью, и мы остаёмся с Долматовым наедине.

Я часто–часто дышу, пытаясь унять дрожь в коленях. Не понимаю, зачем он явился, и почему всё ещё здесь. Ведь мы уже давно развелись.

Он даже на развод не пришёл, сославшись тогда на какой–то важный контракт в Брюсселе. На работу, которая была всегда важнее меня.

Просто вычеркнул меня из своей жизни, выплатив отличные отступные и дав денег на аборт, который он был уверен, что я сделаю.

Ну, уж нет! Я тогда впервые пошла наперекор ему, оставив свою малышку и ни разу не пожалела об этом.

Но ему об этом знать не нужно.

Поднимаю глаза, встречаясь с морским взглядом бывшего мужа, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Вы уже готовы сделать заказ?

Андрей отрывает взгляд от кожаной папки, чуть прищуриваясь. Просто молчит, но в тишине зала мне кажется, что я слышу стук собственного сердца, которое готово вот–вот выпрыгнуть из груди от витающего в воздухе напряжения.

Я не решаюсь повторить вопрос. С силой прикусываю нижнюю губу, гадая, почему он появился именно сейчас в моём ресторане.

Почему не ушёл вслед за своей пассией, оставшись здесь после скандала. Что ему ещё нужно?

– Мама, эта грымза ушла? – Сашка материализуется из–за угла, всё ещё сжимая в руках пустой стаканчик.

Испуганно выдыхает, увидев Долматова рядом со мной. Понимает, что проговорилась.

– Это твоя дочь, Вера? – Сводит брови на переносице.

Склоняет голову на бок, с интересом разглядывая мою малышку. Прищуривает синий взгляд, который моментально становится тёмным, как штормовой океан, не предвещающий ничего хорошего.

– Да.

–  И кто же её отец?

Встаю  перед Сашей, загораживая её от пристального взгляда мужчины, которого, я надеялась, она никогда не увидит.

– Мужчина, Долматов. Или ты думаешь, что ты – единственный в городе представитель сильного пола? – Безразлично пожимаю плечами, подталкивая дочурку к другому столику, – иди, порисуй ещё. Мама скоро закончит.

– Значит, после развода ты была в отношениях?

– Конечно. До сих пор. Мы живём вместе.

Оборачиваюсь, смотрю на Сашу, которая спокойно залазит на стул, открывая очередной лист раскраски. Принимается самозабвенно скользить кисточкой по белоснежному листу бумаги, рисуя что–то оранжевое.

– И сколько ей лет? – Пряча руки в карманах продолжает допытываться бывший муж. Смотрит на Сашку, переводя недоверчивый взгляд на меня. – На меня похожа, не находишь?

– Нет, – мигом меняюсь в лице, словно выдохлась от этого разговора. – Ты не единственный блондин в городе, понял? Саше пять, она не имеет к тебе никакого отношения. И, слава Богу, между прочим!

Долматов дёргается, как от оплеухи, а синие глаза превращаются в щёлочки, источающие негатив, но мне всё равно на его душевное состояние – когда мне была нужна поддержка, он просто отвернулся, подписав бумаги на развод. Сказал, что не готов к детям.