Может, я и правда такая. Ничего не екнуло, когда увидела Влада сегодня, спустя два месяца.

10. Глава 10

Уже улеглась возле Настеньки, но никак заснуть не могу, подлец из прошлого перебудоражил меня. И он не отцепится, я точно знаю. Такой у него характер – если что-то захотел, то вынь и выложи. Я боялась момента, когда Влад начнет искать меня, и уговаривать вернуться.

Мысли унесли меня в прошлое, я всегда так делаю – ворошу свои прошлые шесть лет, подпитываясь остаточным негативом, чтобы не сделать огромной ошибки, не вернуться туда, откуда едва смогла вылезти.

Я выросла с бабушкой, в деревне на берегу озера Байкал, моя мама умерла при родах, а отец рванул в чужие края, едва только узнал, что у него будет ребенок. Но мне и без него жилось хорошо. Бабушка мечтала дать мне образование, я ее слушалась во всем, окончила вуз в городе, и теперь успешный финансист.

Когда устроилась на работу в турфирму, стала получать стабильную зарплату, то сумела взять эту «двушку» по ипотеке. Вторичное жилье стоит гораздо меньше, квартирка небольшая, в старом районе, но мне нравится. Мечтала бабушку вытащить в город, чтобы на старости пожила с удобствами, но она упирается до сих пор, любит землю и озеро, обожает возиться в огороде.

Однажды я гуляла по городу и забрела на выставку в галерею изобразительных искусств. Мне очень понравились картины одного художника, долго разглядывала веселые солнечные полотна, которые поднимали настроение.

Меня заприметил художник, подошел сам и познакомился со мной. Мне льстило такое знакомство, и даже шестое чувство промолчало, не просигналило мне, что нужно бежать подальше от этого красивого высокого блондина.

Теперь я не считаю его красивым, даже странно, как раньше не заметила огромный багровый нос и выцветшие глаза цвета спитого чая, узкие злые губы, прилепившиеся к нижней части подбородка. Впрочем, подбородок только числился, губы практически сразу перетекали в дряблую шею.

Но тогда я влюбилась в его талант, и под вуалью благоговения не замечала недостатков. Через полгода мы расписались и стали жить вместе, в моей квартире. Я работала рядовым бухгалтером в фирме, а после рабочего дня еще работала кухаркой, прачкой и уборщицей дома. Когда совершенно без сил падала в кровать, еще приходилось терпеть неловкие телодвижения, которыми он гордился. Хорошо, что длилось это недолго, всего минуту, и с периодичностью раз в три дня. Отдала супружеский долг, и свободна на три дня.

Таких понятий как поцелуи и прикосновения, не существовало в нашей жизни, да я их и не жаждала, помнила еще липкие губы-присоски Влада в конфетно-безбукетном периоде, и повторения чмоканья мерзкого не хотела. Но и не это было самым страшным.

Нашествия свекрови были страшнее. Приезжала со своей дачи на неделю, устанавливала свои порядки, читала мне лекции на тему как нужно правильно ухаживать за ее талантливым отпрыском и тыкала мне в лицо пальцем, напоминая, что я неотесанная деревенщина, которая не годится в подметки их древнему роду. Типа одолжение мне сделали, дали мне свою фамилию и статус в обществе.

Через пару лет моя вуаль сползла на плечи, и я увидела, что талант моего мужа давно в прошлом. Его покинуло вдохновение, и новые картины не писались. Он таскал все те же самые полотна по городам и весям, выставлял их во всевозможных галереях даром, не получая за это ни копейки.

Но иногда умудрялся создавать копии и продавать их. По мелочи. Но гордился своими художествами неимоверно. Владлен не собирался устраиваться на нормальную работу, ссылаясь на то, что его в любой момент может посетить Муза, и очередной шедевр наконец родится на свет. Но видимо Муза не работала в старых «хрущёвках» и тогда я сдалась, устав от нытья вольного художника и арендовала ему просторную студию.