– Говорят, какая-то железяка отлетела и сильно ударила его по голове, – подсказала Анна Васильевна.

– Да, у него было сотрясение мозга. А когда Павлик пришел в себя, увидел разрезанных брата, сестру и отца. Вот после этого он стал, – Людмила запнулась, – ненормальным…

– Да, что мальчишечка пережил, от такого любой бы тронулся, – подтвердила тетя Нюся, – ему тогда было лет восемь или девять…

– Поэтому он с рулем бегает? – спросила Марта.

Женщина прижала к себе внучку.

– Может быть, он мысленно сворачивает от того экскаватора, чтобы своих близких спасти.

– Все его называют дурачком, – опять подала голос старушка, – но он все понимает. Никогда никого не обидит.

На следующий день проснулась Юля поздно. Оглядевшись вокруг, поняла, что в доме никого нет. Зато за окном бурлила деревенская жизнь. Через открытую форточку было слышно мычание теленка, кудахтанье кур и звонкий голос тети Нюси. Юля потянулась и выскользнула из-под махровой простыни, которой они укрывались ночью. Быстро натянув на себя футболку и шорты, она вышла на крыльцо. Несмотря на утро, июньское солнце уже нещадно палило. Во дворе никого не было. Юля спустилась по ступенькам и открыла дверь в летнюю кухню. За столом сидели мама с тетей Нюсей.

– Доброе утро, – улыбнулась молодая женщина и, оглядев комнату, служившую кухней и столовой одновременно, со старомодным диваном и плюшевым ковром с оленями над ним, спросила, – а где Марта и Андрей?

– В магазин пошли твои, – приветливо ответила хозяйка и тут же предложила, – садись с нами чай пить!

– С удовольствием, – Юля усмехнулась, – после вчерашнего застолья у меня во рту что-то сухо.

– Да, мой брательник весь вечер тебе вино подливал, – засмеялась мама, – я хотела даже его отругать. Нечего спаивать моего ребенка!

– Кстати, а он еще не приходил? – поинтересовалась Юля.

– Кто? Ванька? – спросила тетя Нюся, суетясь у самовара.

Она налила в чашку заварку, потом добавила кипяток и с улыбкой посмотрела на гостью.

– Будешь с сахаром или вареньем?

– Мне и то и другое, – засмеялась Юля, – я – сладкоежка!

Тетя Нюся махнула рукой.

– А твой дядя Ваня, наверное, еще спит, как сурок. Вчера, когда все расходились из шатра, он едва на ногах стоял!

– А когда сегодня пойдем на свадьбу? – Людмила Алексеевна посмотрела на свою «няню».

– Обычно на второй день собираются к двум. Но те, у которых душа горит, – старушка покачала головой, – те и пораньше приходят, чтоб опохмелиться. Может, Иван уже там.

Дверь открылась, и в кухню вошли Марта и Андрей, в руках которого была картонная коробка, перевязанная толстой бечевкой.

– А мы торт купили, – радостно сообщила девочка.

– Друзья, вы накой деньги тратили? – удивилась хозяйка. – Мы же скоро на свадьбу пойдем! А кто его есть будет?

– Как давно я не слышала родной залиманский диалект, – улыбнулась Людмила и, обращаясь к внучке, спросила, – Мартусь, а ты знаешь, что означает слово «накой»?

– Бабуль, ты думаешь, я не догадалась? – девочка сделала смешную обиженную гримасу. – Означает «зачем».

– Верно, – довольно кивнула учительница русского языка, – а вот «жаровня», как думаешь, что это?

Марта посмотрела на Андрея и свою маму, надеясь на подсказку.

Мужчина развел руки и улыбнулся.

– Наверное, сковородка? – предположил он.

– Нет, – засмеялась тетя Нюся, – это вон он, – она махнула рукой в сторону угла рядом с дверью, – совок!

– Раньше им вытаскивали горячие угли из печки, поэтому совок получил такое название, – с улыбкой пояснила Людмила.

– А рундук это что, по-вашему? – включилась в игру хозяйка.

– Я знаю! – Юля подняла руку, как на уроке в школе.