– Вон идет твоя подруга! – холодно сказал Володя, чертя по воде и наблюдая за двумя рыбками, которые гонялись за его рукой. – Пойду и я поработаю, а ты поболтай, тебе полезно отвлечься.

Кувшинка Виктория медленно и грустно развернула чашечку цветка вслед уходящему мужу, словно у нее были глаза, а потом, выпрямив стебель, горделиво застыла на середине бассейна. Теперь ей на какое-то время никто не был нужен, и она стала походить на амбициозную школьницу, получившую кучу пятерок.

– Мимозки не вернулись? – к бассейну подошла Вера. Мы с ней работали в одной лаборатории, и она хорошо знала мои проблемы.

Я покачала головой. Опустив изящные пальцы в воду, Вера пошлепала по поверхности, но никто не отозвался на приветствие. Кувшинка чуть вздрогнула, но не двинулась с места.

– Да, это странно! – сказала Вера. – Не связано ли их необычное поведение с сегодняшней находкой, как ты думаешь, Женечка?

– Думаю, связано, – ответила я. – Они не первый раз уходят, а был ли случай, чтобы они не вернулись вовремя?

Мы бездумно сидели на краю бассейна, как из боковой аллеи выскочил ягненок на тонких ножках и принялся бегать туда-сюда, перепрыгивая через камни. Закончив показательные выступления, ягненок ткнулся в мои колени и тут же, жалобно проблеяв, переметнулся к Вере. Бодая ее бугорками рожек, овечий детеныш, казалось, хотел проткнуть девушку насквозь.

– Попрошайка! – ласково сказала Вера, отстраняя Овчика от своих колен.

– Он, что, голодный?

– Когда он у нас был голодным, Женечка? Вернее, он всегда голодный, ты же знаешь, растет, как на дрожжах. С утра выдул бутыль молока, а время следующей кормежки не подошло.

– Видимо, придется вводить ему в рацион измельченную траву, – сказала я. – В лаборатории системности появились котята. Слабенькие. Завлаб просит помочь им с молоком камерунских козлов, так что Овчику придется поделиться. Завлаб говорит, что наш питомец – избалованный, а другие помирают с голоду.

– Так уж и помирают! – возмутилась Вера. – Пусть сами выкручиваются, Жень! Отобрать у нашего подкидыша такое жирное молоко? У него и так трудная судьба. И потом, камерунцы такие крохотные, где им прокормить дюжину котят. А самое главное, кто будет доить камерунцев для котят? Ты же знаешь, что охотников не найдется, как всегда.

– Ну, положим, не дюжину, Вера! – возразила я. – Ладно, пусть обходятся коровьим. Если только иногда на десерт мы подкинем им камерунского.

– Вот именно! – согласилась Вера. – Кошкины дети прекрасно поправляются на коровьем!

Ягненок снова уткнулся в Верины колени и обиженно бякнул. Что и говорить, судьба у Овчика была действительно непростая. Ягненок родился месяц назад, а роды у нашей овцы Манюни ожидались сложными – ей в этом году стукнуло десять лет. Ну, кто мог ожидать от старенькой овцы такой прыти?

– Ей уже на погост пора, – шутили ученые остряки, – а она в овечий роддом вещи собирает.

Два Манюниных ягненка погибли при родах. Выжил только последний, самый прыткий – наш любимчик Овчик. Какой же он был чудесный – весь в черной пушистой шерстке с подпалинами. Ожидали, что последышу достанется самая нежная любовь своей престарелой мамаши. Но у овцы, видимо, наступил кризис старшего возраста – у нее заметно атрофировался материнский инстинкт. На другой день после родов, как только овца встала на копыта, она принялась выталкивать беспомощного ягненка из вольера. Мы пробовали восстановить справедливость, прикладывая новорожденного к овечьему вымени – ничего не получилось: Манюня брыкалась не хуже молодого козла. Пришлось Овчика забрать и выкармливать молоком камерунских козликов.