– Слушай меня, это обязательно сработает. – В голосе Линдси проскользнули смешливые нотки.

– Ты все упрощаешь. – Диринг окинул быстрым взглядом комнату, желая убедиться, что вблизи нет никого, а значит, никто не может подслушать их разговор. – Сердечные дела не так легко решаются. – Он говорил резко. Подобный тон, как правило, удерживал собеседника от продолжения разговора.

– Как скажешь. – Линдси знаком велел принести еще одну порцию бренди. – Просто любопытно, что привело тебя в нынешнее состояние постоянных сомнений, колебаний и неуверенности? Ты же раньше был волокитой. Напомнить тебе о той актрисе, которую ты тайком приводил в общежитие в Итоне? Мы все с ней флиртовали, но ты, как мне кажется, больше всех. В конце концов, она бросила тебя и ушла к Адамсу, разве нет? Не то чтобы из этой связи могло что-то выйти, но все же… Я не помню другой женщины, которая…

– Не надо пересказывать мне мою же историю. Не пойму, ты пытаешься мне что-то сказать или просто поставил себе цель меня разозлить? – Диринг нахмурился, чувствуя, что терпение подошло к концу. Упоминание о ничего не значащих юношеских проделках здорово разозлило его. Он никогда не испытывал никаких трудностей с женщинами, когда ничего не было поставлено на карту, но с женой все оказалось по-другому.

Он держался за бизнес, потому что это ни к чему не обязывало и не вынуждало разбираться с собственными эмоциями. А возникли они, когда он впервые увидел Шарлотту. Тогда он ощутил, как сердце в груди сжалось, дыхание перехватило, по телу прокатилась осязаемая теплая волна. Потом все прошло, но он навсегда изменился. Он понял, что должен получить эту женщину. Любой ценой.

– Да, ты прав. Зачем ворошить прошлое? Тем более, если история имела плохой конец. Признаюсь честно, я пытался развлечь половину общества этой историей, но не преуспел. Ты сегодня не на пике популярности. – Линдси взял у лакея следующий стакан, отпил, и его лицо стало серьезным. – Я только хочу сказать, что ты сильно изменился, и не в лучшую сторону. Полагаю, ты находишь свою жену привлекательной. – Он повел бровями, словно намек и так не был ясен.

Диринг опустил глаза.

– Это другое. Моя жена – не простая актриса, за которой я волочился в Итоне. Она важна. – «Леди владеет моим сердцем».

– Тем более. Любое деловое предприятие является важным. Так прояви свои лучшие качества, как в бизнесе. Возьмись за дело и доведи его до конца.

Несколько минут оба молчали.

– Как, по-твоему, я должен это сделать? Мы оба знаем, что поставлено на карту. – «Ничего столь существенного, как пакет акций в железнодорожной компании». Диринг тряхнул головой. Неужели он действительно произнес этот вопрос вслух и попросил совета у Линдси?

– Веди переговоры. Убеждай. Инвестируй, а потом предъяви дополнительное обеспечение – выдвини ультиматум. – Линдси откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. – Это может получиться весьма забавно.

– Ничего забавного тут нет и быть не может. Ты понятия не имеешь…

– О, не могу с тобой согласиться. Я бы не стал на твоем месте заглядывать в книгу пари. Воспользуйся моим советом и обрати ситуацию себе на пользу. Заработай на ней. Мне больно видеть тебя таким унылым. – По внешнему виду Линдси нельзя было сказать, что он испытывает боль. – Какое первое правило при рассмотрении нового инвестиционного проекта?

– Знать своего противника, – сдержанно ответил Диринг, не желая подливать масла в огонь.

– Совершенно верно. – Линдси сделал очередной глоток. – Узнай все, что только можно, о своей леди. Все очень просто. – Он щелкнул пальцами, приведя Диринга в немалое раздражение. – И сделай это поскорее, пока сегодня не превратилось в завтра, а желания – в сожаления.