– Странно! – говаривал Дулькин, стараясь обратить на себя внимание творческого коллектива и, добавлял, – ток переменный, а шарахает-то постоянно.

– А тебя, Дуля, наверно всё время по голове? – смеялись окружающие.

– И вообще, – рассуждал Дуля, – при такой оплате иногда кажется, что работу придумали для того, чтобы утром было куда ходить. Одним словом, ОНИ думают, что нам платят, а МЫ делаем вид, что работаем!

– Ну, Дуля, если деньги тебя совсем не радуют, следовательно, эти приличные деньги не твои! Работать надо и всё будет…

Но Дулькин на это не обижался и продолжал систематически «работать» над улучшением образа «великого труженика». Основные выдержки из его правил «трудового поведения» с его же резолюцией красными чернилами «Работа не волк – в лес не убежит!» были изложены на белом листе бумаги в стихотворной форме и закреплены на стене сзади его рабочего стула.

«Принципы» молодого специалиста

Я согласен и впредь не платите,

Пусть шатает меня на ходу,

Не давайте жилья, не кормите.

Всё равно на работу приду.

День получки – нет траурной даты,

Просто нет её в этом году,

Не давайте паёк и зарплату,

Всё равно на работу приду.

Отдыхать всё равно не поеду,

Это море имел я в виду,

Чай пустой и сухарик к обеду,

Всё равно на работу приду.

И лечиться мне вовсе не надо,

Могут вылечить вдруг на беду,

Не нужны ни какие награды,

Всё равно на работу приду.

Ничего, что одежда в заплатах,

Я не вру Вам, имейте в виду,

Даже если проезд будет платным,

Всё равно на работу приду.

Я приду, даже если затменье,

Даже если начальник Иуда,

Даже если в мозгу помутненье,

Я приду! НО… РАБОТАТЬ НЕ БУДУ!!!

Под текстом довольно художественно изображена «ДУЛЯ» в цвете с автографом. И надо доложить, этого принципа Дулькин твёрдо придерживался: приходя на работу, он сразу садился к большому осциллографу, иногда даже забывая включить его, клал свою упитанную физиономию на резиновый «иллюминатор» и с сознанием выполненного долга, сразу же засыпал, издавая при этом определённые звуки. Уволить его не решались. Не хотели ссоры с СОВЕТОМ молодых специалистов и ПРОФСОЮЗОМ, так как в любом случае, по традиции, чтобы не выносить сор из «избы» коллектив «взял бы его на поруки». Но однажды, Лосиный коллектив решился приобщить этого «великого труженика» к походной жизни, взяв в очередной поход, как они говорили на пробу, а точнее для проведения воспитательной работы и исправления трудом. И так как Дулькин был человек не слабого, десятка, то ему предложили нести самый тяжёлый рюкзак, с предварительно добавленными к содержимому шестью кирпичами. Но к удивлению пере воспитателей он безропотно согласился. Вечером на месте сбора, когда все разошлись по своим делам, оставив его одного охранять имущество, он шустро переложил кирпичи гиганту Тёме, а в свой рюкзак для придания прежней формы доложил сено. В походе и после длительных переходов на привале он чувствовал себя великолепно, так как проделка придавала ему силы и согревала его «трудолюбивую» душу. Он от души смеялся, шутил над формой рюкзака добродушного гиганта Тёмы, узнавая, как это удаётся Тёме при таком весе рюкзака сохранить его форму. Наверняка, мол, самое тяжелое и вкусное уже съел по дороге или передал другому, а форму исправил свежей травкой. Часто интересовался, не тяжело ли ему и сколько нужно добавить кг, чтобы тот прочувствовал вес, остальные дружно поддерживали шутки Дулькина и в свою очередь подшучивали над ним.

Пришли на запланированное место и стали выкладывать содержимое рюкзаков, чтобы сложить провиант в одну «продовольственную» палатку. Стал освобождать свой рюкзак и Дулькин. Вдруг истерический хохот Дулькина огласил лесную поляну. Все «Лоси» подбежали к нему. Дулькин безумным взглядом смотрел внутрь своего рюкзака, а там …, на дне…, красовалось шесть его полновесных кирпичей.