– Педро, – как зачарованный повторил проситель.

– Мои духи будут рядом с тобой, Педро, – продолжил баран. – Есть только два препятствия, справиться с которыми не в их полномочиях. Первое – твоя гордыня. Из неё родится гнев. Не позволяй себе гневаться. Второе – свидетельство тонущих кораблей. Они не должны соединиться.

– Кто или что эти тонущие корабли? Откуда они могут приплыть? – закричал Педро.

– Ты должен во всём разобраться сам. Подойди поближе, желающий надеть корону. Я скажу, что следует предпринять в первую очередь…

– Чиви-чиви, спишь, что ли? – возмущённо прочирикала птичка-медоуказчик Стрелка. Она впорхнула в приёмную министра медоеда Зубери и возмущённо уставилась на птицу-секретаря. – Почему на звонки не отвечаешь? У нас столько событий! По телику шеф интервью даёт. На площади толпа. Фанаты в полном отпаде! Эй, уши разминируй!

– Что стряслось? Кто фанатов толкает? Бегемот взбесился или крокодил осерчал? – пробурчала Лезеди, неторопливо снимая наушники. – Телефон с утра разрывается. Язык отсох отвечать. А сейчас у меня обеденный перерыв. Имею полное право расслабиться.

– У тебя перерыв, а у шефа прорыв! Полицейские «мусорщиков» с поличным взяли! У всех на виду в прямом эфире банду повязали. Теперь ворюгам точно не отвертеться!

– Врёшь! – От восторга Лезеди сильно взмахнула крыльями, подлетела под потолок и крепко стукнулась об него макушкой. – Ох!

Стрелка вспорхнула на пульт. Прошлась по нему крепкими лапками с острыми коготками, присела на красную кнопку. Телевизионная стена вспыхнула. Кабинет наполнился голосами.

Шла популярная телепередача «По горячим следам». Её ведущие, китоглав[10] Бхекизита и обезьяна-носач[11] Каролина, прозванная за острый язычок Каролиной Рэпер, были мастерами устраивать в прямом эфире эффектную словесную бойню. Импозантный Бхекизита действовал по правилам опытного фехтовальщика: то делал в сторону собеседника резкие выпады, то галантно уступал место Каролине Рэпер.

Ведущая перехватывала инициативу, чтобы вцепиться в собеседника. Мартышка настолько бесцеремонно совала свой длинный нос в чужие дела, что публика временами впадала в ступор, не зная, как реагировать на подноготную героев передачи. Каролина царила на экране, ослепляла оскалом фарфоровых зубов, кричащих безвкусных нарядов и особым огоньком голодного таракана в глазах. Рэпер не блистала ни умом, ни красотой, ни хладнокровием, ни талантом рассказчика. Зато носач отлично собирала компрометирующую информацию. Она нападала на собеседников, как коршун на стаю цыплят; топала ногами, высмеивала, ставила под сомнение авторитеты и жёстко троллила[12] тех, кто пытался ей помешать.

На неё жаловались. Ей угрожали. Однажды едва не завели уголовное дело после того, как у страуса из-за её комментариев случился сердечный приступ. Но мартышке всегда удавалось выбраться из трясины, не замарав шкуры. В кулуарах[13] перешёптывались, что у Каролины Рэпер есть о-о-очень высокий покровитель.

Во время беседы с министром мартышка выглядела дипломатом. Китоглав источал любезность. Сам медоед казался усталым, но довольным.

– Целый год шайка разбойников терроризировала наших дальнобойщиков, – рассказывал он. – Бандиты нападали на фуры с продовольствием, выносили грузы, избивали водителей. Похищенное складывали в контейнер мусоровоза и увозили. Несколько раз мы задерживали подозреваемых, однако срабатывал эффект свидетеля и следствие кормили похлёбкой из ветра…

– Что это за эффект? – мгновенно вклинился ведущий. – Объясните простыми словами.

– Представьте, что ограбление случилось на улице, где трое прохожих. Они увидят и запомнят преступление до мелочей, потому что действия грабителей нарушают картину, которую свидетели считают нормальной. Иное дело толпа, где норма – это хаос. На площади, где много машин, торговцев, покупателей, зевак, при этом все двигаются, переговариваются, ссорятся и заключают сделки, мозг не в состоянии оценить каждое событие. Он впадает в стресс и автоматически отключает «лишнее» аналитическое, оценочное внимание. Поэтому очевидцы не могут вспомнить ни одного подозрительного эпизода. Все видели, как обезьяны поспешно выгружают ящики из грузовика. Но что в этом странного, если вокруг спешат все? В результате никто не мог с уверенностью указать на преступников. А если и указывали, то непременно с оговоркой. Выходило, что свидетелей полно, а толку от них никакого.