Дойдя до конца улицы, мы свернули за угол, где меня ожидало и вовсе удручающее зрелище. Под опасно накренившимся ветхим забором, из которого было выломано несколько досок, сидели четверо молодых мужчин. Прикрыв глаза, они покачивались из стороны в сторону с блаженными улыбками на лицах.

– Наркоманы?

Я понизила голос, хотя мужчины, похоже, совершенно не реагировали на окружающую действительность.

Мэл и Том, мои провожатые, синхронно покачали головами.

– Наркотиков в Оплоте практически нет, – пояснил Мэл. – Это работа магов.

– Некоторые умеют так воздействовать на разум, что получается эффект как у наркотического опьянения, – добавил Том. – Здесь неподалеку один такой живет. К нему многие ходят.

– Но это же, наверное, незаконно? – изумилась я и только потом спохватилась, что вряд ли разбойники оценят всю глубину данной конкретной претензии.

– В Оплоте – законно, – возразил Мэл.

– Настоящих-то наркотиков нет, – подхватил Том. – Так что пока не нарушается общественный порядок, власти претензий не предъявляют.

Я поморщилась. Как-то это было неправильно.

– Как бы это сказать… – попытался объяснить Мэл, от которого не укрылось мое настроение. – Не могут они запретить людям такие вот маленькие радости, раз не имеют возможности предоставить достойную замену.

– Вроде достойного уровня жизни? – предположила я.

– Именно, – облегченно кивнул Мэл, видя, что я оказалась из понятливых. – Ты не думай, не все живут в нищете, – поспешил успокоить меня он. – Тут многое от профессии зависит, кто чего умеет, от магических способностей опять же. Про это про все у тебя скоро спросят. Но вообще жизнь в Оплоте – не сахар. Ресурсов здесь мало. Земля неплодородная. Полезных залежей никаких не нашли. К тому же живем в отрыве от всего мира. Торговли с соседями практически нет, поскольку отношения сама знаешь какие. Так, обмениваемся кое-чем с жителями пары настрийских деревушек по мелочам – и то под большим секретом, поскольку для них это незаконно.

– С чего же тогда люди живут?

Я хмурилась, чем дальше, тем больше понимая, насколько недешево досталась темным жизнь и относительная свобода.

– Кое-что выращивать все-таки удается, – отозвался Том. – За два века наловчились. Вехский лес опять же – там дичь водится, когда грибы растут, когда ежевика, травы кое-какие съедобные.

– В Карне, нашей местной речке, рыбу ловят, – подключился к перечислению Мэл. – Ну, и нас, само собой, не зазря на разбой снаряжают.

– Снаряжают? – изумленно переспросила я.

Кажется, до меня только теперь начинало доходить.

– А ты думала, это мы от дурного нрава или от безысходности? – хохотнул Том. – Нет, Элайна, это работа, такая же, как любая другая. А может, даже и более уважаемая.

– Мы же не для себя разбойничаем, – пояснил Мэл. – Работаем за жалованье. А вещи, которые награбим, раздаются местным жителям. Потому и специализируемся в основном на торговцах. В телегах, которые мы сегодня остановили, например, лекарства везли на продажу. На прошлой неделе перехватили обоз с одеялами из козьей шерсти. Ну, и так далее.

– Понятно, – кивнула я. Разбойники на службе у государства… Похоже, мне предстоит основательная переоценка ценностей, если я намерена по-настоящему здесь прижиться… – А этическая сторона вопроса никого не беспокоит?

Все-таки не удержалась от уточнения.

Мужчины посмотрели на меня в равной степени удивленно.

– Да что этим светлым сделается? – пожал плечами Мэл. – Их же не убивает никто. Ну, ограбят разок-другой, ну, прибыли они лишатся. С голоду, небось, не умрут. А здесь люди и правда еле держатся, и, между прочим, по их, светлых, милости.