Панталоны Ричард просто порвал, превратив в черную тряпочку неопределенной формы, бесшумно упавшую на пол. Повалил Иден на диван и только теперь, к немалому ее веселью, сообразил, что сам-то по-прежнему упакован в полный комплект одежды. С остервенением сорвал камзол, в то время как брюнетка занялась пуговицами рубашки. Сапоги, брюки… Когда все это было раскидано по полу, он наконец вошел в нее, отдавая дань своему стремлению получить эту женщину как можно скорее, здесь и сейчас. Глубже, еще, еще! Она охотно подчинилась, раздвинула бедра и, блаженно постанывая, откинулась на диван. А ему все было мало. Хотелось пронзить ее насквозь, пригвоздить к дивану, заставить полностью отдаться на милость победителя. Он навис над ней, стал ловить губами так некстати позабытые груди – упругие, с крупными алыми сосками, – а она впилась пальцами ему в плечи, и красные ногти царапнули кожу.

Все закончилось невероятно ярко, но быстро. Поначалу он опасался, что слишком быстро, но Иден не проявляла никаких признаков недовольства. Наоборот, весьма комфортно расположилась рядом с ним на узковатом, казалось бы, диване. Ни капли не стесняясь, как некоторые женщины сразу после секса с малознакомым мужчиной. Напротив, явно гордясь своим телом, согнула ногу в колене и поставила ступню ему на голень. Чулки сползли лишь самую малость, и зрелище было весьма соблазнительное. Для продолжения было рановато, но тем не менее Ричард не удержался от того, чтобы провести рукой по ее ноге снизу вверх и погладить коленку.

– Ты действительно темная? – спросил он, наконец переведя взгляд на ее лицо.

Черные волосы растрепались лишь самую малость.

– А что, ты что-нибудь имеешь против темных? – с усмешкой спросила она.

Он нахмурил брови, удивившись такому предположению.

– Нет. Просто стало любопытно. Твои волосы выглядят натуральными, но настоящих темных на балах практически не бывает.

– И сейчас нет, – заверила Иден, сладко потягиваясь. В ее пластике было нечто кошачье. – Я светлая, а это парик.

– Надо же. – Ричард окинул ее прическу оценивающим взглядом. – А так не отличишь. Видимо, это очень хороший парик. Лучший из тех, что я видел.

– У меня вообще все самое лучшее, – с улыбкой заверила Иден. – Лучшие платья, лучшие экипажи, лучшие мужчины.

Она многозначительно поглядела на обнаженный торс Роберта.

– Это намек на то, что один мужчина тебя не устраивает? – угрожающе сощурил глаза он.

– Смотря какой мужчина, – беззаботно откликнулась Иден. – Но если хочешь, можешь попробовать доказать, что мне нужен только один.

Мгновенно изменив положение, она села ему на ноги, затем наклонилась вперед и медленно провела языком по горячей коже. Начала с шеи и стала спускаться все ниже, остановившись в самом низу живота. А Роберт почувствовал, что вполне готов приступить к доказательствам, хоть с первого раза и прошло совсем мало времени.

– Не хотите сказать, как вас зовут? – спросил вдруг мой собеседник.

Раной мы закончили заниматься уже давно, время за разговором летело быстро, но этот вопрос резко выделялся на фоне плавного течения непринужденной беседы.

Я покачала головой. Тут и думать было не о чем.

– Давирра так Давирра, – улыбнулась я, хотя улыбка, должно быть, вышла грустной.

– Ну что ж. – Блондин решил пока не настаивать. Но я чувствовала: это только пока. – В таком случае зовите меня Сэнд.

Я одобрительно усмехнулась. Удачное имя. Сэнд означает «песок», а цвет его волос был действительно близок к песочному.

– Хорошо, – проговорил он, – если вы не хотите на этом этапе представляться, то, может быть, согласитесь на иной ход? Что вы думаете по поводу карнавальной свадьбы?