– В зоопарк! – сказала мама. – Вы, что, забыли, что все мои первокурсники проходят «боевое крещение» зоопарком?

– Можно и в зоопарк, – согласился папа. – Кому когда-нибудь мешал зоопарк? Ты будешь дрессировать своих студентов, а мы со зверями будем на вас смотреть.

Уставшие, но счастливые вернулись домой. С трудом уложили Андрейку спать. Он несколько раз вскакивал, проверял свой новенький школьный ранец, интересовался, не завянут ли до завтра цветы, перекладывал на стуле одежду – ему всякий раз казалось, что ее будет утром долго надевать.

– Надо, чтобы за сорок секунд – раз, и все! – объяснял он.

– Ты ничего не перепутал? – сердилась Виктоша. – Ты завтра в школу идешь, не в армию.

– А, почему в армию надо быстро собираться, а в школу нет? – спрашивал Андрейка.

– Потому что в армии враги могут напасть, вот и побежишь без штанов, если не оденешься, – решила напугать его сестра.

– Тогда надо уже сейчас тренироваться, – совершенно серьезно сказал брат.

Виктошу тоже пораньше отправили в кровать, но она особо и не сопротивлялась. Ей хотелось самой отвести Андрейку в школу, увидеться со своими бывшими учителями, а потом уже бежать в колледж, на свою собственную «линейку».

Среди ночи она проснулась от того, что брат настойчиво толкал ее в бок.

– Ну, что еще?.. – не открывая глаз, спросила она. – Все люди спят! И ты спи! Я тоже хочу… спа – а – ать… – она сладко зевнула и попыталась повернуться на другой бок.

Но брат и не думал отступать, он ловко вскарабкался на кровать и залез к ней под одеяло.

– Я вот знаешь, что думаю, – проговорил он бодрым голосом, положив руки под голову и мечтательно глядя в потолок. – Ведь получается у нас завтра самый редкий день в жизни! Он должен быть самым счастливым!

Виктоше не хотелось спорить с братом, а очень хотелось спать.

– Угу, угу, – сонно пробормотала она и все-таки повернулась на другой бок.

Но Андрейка уже не обращал на нее никакого внимания – жажда философии обуяла его.

– Мы с тобой завтра первый раз идем учиться: я вообще первый раз, а ты первый раз идешь учиться своей будущей работе. Первый и единственный! Ведь такого первого больше не будет! Я познакомлюсь с новыми друзьями, с новыми взрослыми, узнаю столько всего – и все новое! И все в первый раз. Санька Петров из второго подъезда – он взрослый, он уже во второй класс пойдет! Он говорит, тебе еще надоест эта школа, хуже горькой редьки! Ты еще плакать будешь и просить дома остаться! А я говорю, ну и что! Это еще когда будет! Может, через день, может, через два – когда все уже старое будет, а завтра все еще новое, все в первый раз…

Он еще что-то долго лопотал о всеобщем счастье, об общем празднике, который «просто, как Новый год», но потом сон понемногу сморил его, и он уснул. Кот, потерявший своего хозяина, заглянул в Виктошину комнату и тихонько вернул Андрейку на место.

Утро выдалось на редкость солнечным и теплым. Отовсюду слышалась радостная музыка. Нарядные школьники торопились каждый к своей школе. Важно шествовали первоклассники в окружении мам, пап бабушек – всех родственников, которые хотели разделить с ними этот праздник. И уже где-то звучало из динамика:

– «Ты помнишь, было вокруг море цветов и звуков.

Из теплых маминых рук учитель взял твою руку…»

Было первое сентября две тысячи четвертого года…

В то утро в школе номер один города Беслана учителя не успели взять за руку своих учеников, чтобы повести их к знаниям. Их схватили жесткие безжалостные руки подонков и потащили к смерти. Более тысячи человек¸ включая стариков и грудных детей, оказались запертыми в душном, тесном спортзале.