Она дёрнула Злату за руку.

– Пошли, покажу мою любимую поляну.

Селянка уверенно нырнула в кусты, отпустив руку Златы, потому что придерживала ветки.

Горожанка шла за новой знакомой, и у неё было чувство, что она знает её давным-давно. Улыбнулась, поняв, что та испытывает то же самое, не зря сразу сказала, что можно называть Ланой, как зовут друзья.

Злата остановилась, когда впереди показалась поляна, залитая солнцем. Пышная растительность радовала глаз. Между травами виднелись головки лесных ромашек. Они отличались от полевых резными листочками и крупными лепестками.

– Так люблю ромашки! – воскликнула Злата, погладив лепестки ближайшего цветка.

Затем девушка чуть примяла высокую траву и села, стараясь не повредить цветы.

Лана внимательно следила за действиями новой знакомой и удовлетворённо улыбалась.

– Не бойся, ложись, – сказала она, устраиваясь рядом. – Травы поднимутся после.

Девушки устроились рядышком, наблюдая за пушистыми облаками.

– Я часто здесь бываю, – сказала Лана.

– Одна? – поинтересовалась Злата.

– Одна, – подтвердила Лана. – Здесь думается хорошо.

– И говорить не хочется.

Селянка замолчала, давая возможность горожанке почувствовать себя частью природы.

Минут десять девушки лежали молча, Злата не испытывала неудобства от того, что была не одна. Она чувствовала в Лане родственную душу, хотя узнала девушку совсем недавно.

Вот все говорят о любви с первого взгляда, а взаимная симпатия разве не так возникает? Бывает, что человека долгое время знаешь, но не воспринимаешь как близкого друга, хотя общаешься часто. А бывает, что увидишь парня, девушку или мужчину, и хочется рассказать ему самое заветное, потому что он поймёт. Так получилось с Василисой, и она чувствует комфортно себя рядом с новой подругой.

Вдруг Злата резко поднялась и ошарашено начала оглядываться.

– Ты чего? – привстала Лана.

– Кто-то прошёл, – прошептала Злата.

– Не было никого, – заверила Светлана. – Я лежала с открытыми глазами. Тебе показалось. Может, задремала?

– Нет, – покачала головой горожанка. – Ещё и волосы кто-то потрепал и произнёс что—то.

– Да ну! – воскликнула Лана. – Не иначе, хозяин заявился.

– Кто? – вскочила Злата, припоминая, что так называли лешего.

– Чего всполошилась? – спросила Лана, вновь укладываясь на траву. – Леший тебя признал.

– Как признал?

– Ты же сама сказала: «Что-то произнес». Он обычно говорит: «Своя».

Злата повторила про себя слово, помолчала, не решаясь – признать слова подруги или нет.

– Не могу точно сказать, это ли было слово.

– Сомневаешься? – спросила Лана. – Тогда пошли, проверим.

Она встала и посмотрела на Злату так выразительно, что без слов стало понятно, что она хочет спросить: «Не боишься ли, горожанка?»

– Пошли, – произнесла Злата твёрдо, решив до конца проверить, правду ли говорит селянка.

Они долго пробирались между деревьями, пока не вышли на широкую поляну, в центре которой рос большой дуб.

– Какой! – воскликнула Злата, поднимая голову.

– Говорят, ему несколько сот лет.

– Проверить можно, только спилив, по кольцам? – спросила Злата.

– Еще можно умножить диаметр ствола на средне—годичный прирост для данной породы, но это примерный результат, – учительским тоном сказала Лана и рассмеялась.

Злата подошла к дубу, обхватила руками, прижалась к стволу, ощутив шероховатость коры.

– Конечно, он древний и мудрый, – сказала Злата, вновь почувствовав прикосновение к волосам, потом кто-то вдруг погладил по голове и ясно произнёс «Своя».

– Слышала что-нибудь? – спросила Лана.

– Да, кажется.

– Я же говорила, что тебя признали, а иначе… А иначе лучше в лес не соваться.