– Человек? – не поверив увиденному, прошептал Балдли.

В этот момент всем стало ясно, что Хроде действительно был прав.

– Молите богов, чтобы они были к вам милосердны, – стукнув по прутьям копьем, сказал гвардеец. – Обрекли на вечный позор себя и свой род.

Человек в сверкающих латах плюнул на пол и удалился, закрыв за собой тяжелую железную дверь. И гномы остались наедине со своими мыслями и той тяжестью, что легла на их плечи…

Доври ступил на порог кузницы и застыл, как вкопанный. Он изрядно удивился количеству всевозможной амуниции, занимающей свое почетное место на подставках разных форм и размеров. Чего только в кузне не было: и мечи, и щиты, и доспехи разных сложностей создания, и кинжалы, и даже боевые молоты. Доври был поистине заворожен увиденным. Медленно, словно под каким-то гипнозом, он подошел к стоящей в конце кузни наковальне. Гном взял в руки стоящий рядом молот и как следует ударил по ней. Звук эхом прокатился по всей кузне. Перед Доври тут же появился мальчик лет тринадцати.

– Мистер, что это вы, извольте спросить, делаете? – с недоумением в голосе спросил он.

– Я желаю слышать этот звук с утра до ночи. И даже во снах. Когда я был таким, как ты, моей мечтой было стать кузнецом доспехов, прочнее и краше которых не видывал еще свет! Вот за этим я здесь.

Немного попятившись, подмастерье побежал в комнату, из которой совсем недавно выбежал. Спустя несколько мгновений, перед гномом появился сгорбленный, хиленький старик, совсем не похожий на кузнеца в распространенном понимании. Его борода доставала до самого пола, а глаза нервно бегали из стороны в сторону. Он искоса взглянул на Доври, а затем спросил крайне недружелюбным тоном:

– Чего надобно?

Обладателем хороших манер назвать кузнеца явно было нельзя, но не это было ценным в мастере, и Доври это хорошо понимал.

– Я прибыл издалека, чтобы научиться кропотливому ремеслу создания творений из металла. Даже в моем королевстве, что так далеко отсюда, все знают, что лучшие кузнецы доспехов – в Рамирионе. Мое жела…

Но не успел гном договорить, как старик его перебил:

– Да-да-да, погоди минуту.

Бурча что-то себе под нос, длиннобородый кузнец вернулся в комнату, из которой вышел. Он быстро распахнул дверцы пыльного шкафа и достал клочок бумаги. Взяв в руку перо, старик быстрыми движениями пальцев нанес на пергамент какой-то символ, затем подошел к окну и, прицепив клочок бумаги к лапке сидящего рядом голубя, распахнул окно настежь. Птица мигом покинула старую мастерскую, вылетев на свежий воздух. Направляясь к выходу из затхлой комнатушки, кузнец, совершенно довольный, кивнул стоящему рядом мальчику. Вновь обратив свой взор на Доври, старик приободрившись спросил:

– Разожжем горн?

Гном, будучи совершенно вне себя от радости, скинул плащ и принялся помогать. Старик, не теряя ни секунды, стал рассказывать основы кузнечного искусства. Доври был сильно удивлен тому, что настроение старика столь резко переменилось. Он также заметил, что его новый мастер частенько поглядывал на входную дверь в кузню. «С чего бы это?» – подумал гном, заподозрив неладное. Но загадка не заставила долго ждать ответа. В кузню ворвались рыцари, облаченные в сверкающие серебром доспехи. В руке у каждого сверкал одноручный меч, а забрала на шлемах были опущены.

Без каких-либо объяснений воины собирались наброситься на Доври. Но объяснения были не нужны – он попал в переделку, из которой выбраться не представлялось возможным. Даже если он перебьет дюжину опытных рыцарей Рамириона, живым из города ему не уйти, он сложит голову на чужой земле, сражаясь за великую оплошность его рода. «Ну уж нет!» – промелькнула в голове Доври последняя мысль перед тем, как он взялся за свою секиру и повалил наземь бежавшего на него смельчака. Тело рухнуло отдельно, а голова рыцаря прикатилась к ногам его собратьев. С воинственным криком они атаковали Доври, он резким перекатом избежал двух смертоносных ударов мечей. Схватив кинжал, лежащий на одном из пьедесталов, он метнул его, попав прямо в шею одному из врагов. Но не успел он перевести внимание на последующую атаку секирой, как его настиг колющий удар в плечо. Взяв противника своей массивной ладонью за стальной шлем, он как следует ударил его головой. На шлеме рыцаря образовалась огромная вмятина, и сам он вскоре пал бездыханным. Черепа гномов были крепче человеческих – это придавало им большей изощренности в атаках. Доври стоял, не поверженный, но и не ставший пока победителем. Рана, нанесенная острием клинка одним из рыцарей, кровоточила, но это было пылью в сравнении с тем, через что ему уже приходилось проходить. Следующий град ударов настигал его, в этот раз ему пришлось еще менее сладко. Доври ловко парировал несколько ударов рыцарей с плеча, но боковым зрением заметил еще одного, бегущего на него недруга. Не успев уклониться, гном защитился своим наручем. Тот треснул, и удар повалил гнома на пол. Силы медленно, но уверенно покидали его, словно высачиваясь из каждого его мускула. «Врагов слишком много», – безнадежно подумал Доври. Он поднял голову и заметил осуждающий взгляд старого кузнеца. Он стоял всего в нескольких метрах от него. Как же неприятно стало у Доври на душе, будто он был виновен во всех бедах, когда-либо случившихся в Граалиусе.