– Что за чудеса! – обратился я к Джорджу. – Маргет сказала…

– Маргет?

– Да, эта девушка, ну, да ты знаешь…

– Однако, ты далеко продвинулся за столь короткое время, – насмешливо заметил Джордж.

– Замолчи ты, болван! Ее отец так называл ее. Будь на минуту серьезным. Она сказала, чтобы я убирался отсюда – чтобы я уезжал, если я дорожу своей жизнью.

Джордж присвистнул.

– Она тоже сказала это? Священник произвел на меня впечатление безумца. Вероятно, смерть старого лэрда отразилась на его разуме. Но если девушка повторила то же… Да, либо они рехнулись, либо стараются вытурить тебя отсюда… С другой стороны… – Он снова перебрал в уме события вечера и замолчал. – Знаешь, Ронни, теперь, когда у меня есть возможность обдумать все происшествия, – внезапно сказал он, – я бы мог поклясться, что в той комнате сегодня вечером были трое: три человека, а совсем не два.

– Трое – в библиотеке старого дома?

– Да, там был третий, – медленно произнес Джордж. – Которого мы не видели.

Утро следующего дня было чудесное и солнечное. Проснувшись, я услыхал, как Джордж распевает песню, плескаясь в ванне. И поразился его необыкновенному добродушию, поскольку ванна, в которой он сидел, была просто-напросто большим круглым цинковым чаном. Сидеть в ней можно было, только вытянув ноги наверх, и они болтались обычно, точно два мокрых флага. За завтраком мой приятель был таким же веселым как обычно. Все происшествия прошлого вечера как будто бесследно улетучились из его головы, и он весело болтал о пустяках, о том, что надо купить в Эдинбурге: рыболовные снасти, патроны для ружей и еще разные другие мелочи. Я тоже должен был закупить кое-что, чего я не успел купить в Лондоне. Все это, было необходимо, поскольку мы с Джорджем собирались привести в исполнение наш заранее составленный план, но вместе с тем мой ум продолжал неустанно анализировать происшествия прошлого вечера, которым я пытался нати какое-нибудь объяснение.

– Ну, развеселись, филин ты эдакий! – сказал Джордж, залезая в автомобиль. – Ты что, все обдумываешь то, что сказал тебе священник?

– Все это меня очень беспокоит, – ответил я. – Я бы даже не сказал «беспокоит», – поправился, – но я не могу точно определить мое чувство, я вообще не могу объяснить то, что это было.

– Ты глупо поступаешь, сын мой, – возразил мне на это Джордж, зажигая мою и свою папиросы. – Не думай об этом и не загадывай ничего наперед. Когда увидишь своего нотариуса, он многое тебе объяснит. И, вероятно, все окажется намного проще, чем ты думаешь, или совсем не требующим объяснения.

– Ну, знаешь, этих гостей в библиотеке объяснить совсем не так просто, – проворчал я.

– Да, ты прав. Все это странно. Но все же послушай моего совета. Поговори со своим нотариусом, а я за это время куплю все, что нам нужно. К завтраку мы встретимся у ресторана «Каледония». Ты его легко сможешь найти.

Мы быстро проехали сорок миль, отделявшие нас от Эдинбурга. На широком бульваре Принц-стрит, с красивым садом, ведущим к Замковой Скале, с одной стороны, и с великолепными отелями и виллами – с другой, мы расстались. Джордж проехал дальше, а я прошел на Кастл-стрит в поисках конторы Блэра и Баллэнтейна, сгорая от любопытства и нетерпения.

Мистер Блэр оказался маленьким господином с живыми, проницательными серыми глазами и резким, высоким голосом. Если бы на него надеть маленькую шапочку и очки, я уверен, что из него вышел бы настоящий диккенсовский герой. Но в его манере говорить не было ничего старомодного.

– Итак, вы – молодой Драйсдейл? – процедил он, окидывая меня зорким взглядом. – Так-с… Гм… Садитесь, пожалуйста. Вы видимо очень торопились с приездом. Я только сегодня утром получил письмо от мистера Монкса.