- А я уж думала, что у вас там сказка, идеальные отношения.

- У нас с тобой идеальные отношения, счастье мое, ты разве не чувствуешь? – признавался мне в любви мой мужчина, не стесняясь родителей.

Я подхватилась с дивана: - В ЗАГс?

- Завтра, - спокойно, но твердо ответил Мир, - сейчас увижусь с Алексом и заеду, договорюсь о регистрации. Чтобы гарантированно.

- Я с тобой, – топталась рядом я.

- Нет. Ты остаешься здесь. Я быстро - туда и сразу обратно. Виктор Александрович, на минуту, пожалуйста – организационный вопрос. Дамы, прошу прощения, – он коротко поклонился нам, а потом, шагнув ко мне, прижал к себе и поцеловал. Крепко и жадно. Я тянулась к нему на цыпочках... тоже уже соскучилась.

Потом они с папой вышли в коридор и пошли к лестнице, о чем-то серьезно разговаривая. Я стояла в дверях, провожая их взглядом. Мир оглянулся и послал мне воздушный поцелуй. Мама из-за моего плеча сказала:

- Все равно – лучше бы Ярослав. Там все понятно, просто и естественно – безо всякой мистики. Я беспокоюсь, Арина, так беспокоюсь. Я чуть не поседела за эти дни. Я элементарно – боюсь.

- Извини, мам, - не нашлась я что еще сказать.

- Нужно регистрироваться, да... Арина, что? Я просто хочу для тебя хоть какой-то определенности. Если действительно можно завтра или на днях, то пусть будет завтра. Не думала я, что так… Потом, если захотите, то можно и отметить... Это, действительно - возникает вот так неожиданно? Я, конечно, видела, как вы смотрите друг на друга, но, Арина, ты его правда любишь?

- Мама... правда. Не переживай, все по-настоящему. Хотя я и сама сейчас не понимаю и как-то… Это для всех нас стресс. Мы потом успокоимся, все войдет в колею. Ты привыкнешь. Я тоже сейчас немного не в своей тарелке. А кто вообще смог бы спокойно все это пережить? Все эти миры и сущности? Кто бы сказал раньше… Воспринимается же, как бред сумасшедшего…

Я успокаивала маму, ходила по номеру и понимала сама, что стресс, действительно – имел место быть. Сейчас мне просто необходимо было увидеть его, дотронуться, удостовериться, что он есть. Все было так привычно – мама, этот гостиничный номер, в котором я несколько раз ночевала… мне срочно понадобилось подтверждение всего произошедшего. И где папа так долго? О чем там можно так долго разговаривать? Я тоже нервничала, я теперь всегда буду нервничать, когда его нет рядом.

Папа вскоре подошел и сразу подвергся допросу – что, как, о чем? Он успокаивал нас, развлекал. Но я отлично знала своего папу – он тоже переживал все это время. Всем нам досталось.

Мир все не возвращался, и я стала переживать теперь уже по конкретному поводу. Папа предложил прогуляться, но мне нужно было ожидать мужа здесь, потому что он придет сюда. Ближе к вечеру мы с мамой капали на пару волшебный валемидин, не находя себе места. Папа куда-то вышел, мама включила телевизор, и он как-то заполнял звуками тишину.

Я калачиком свернулась на кровати в спальне и молилась о том, чтобы все было хорошо. Я и в мыслях не допускала, что он меня бросил или что-то в этом роде. И с ужасом представляла, что он попал под машину, или что там еще могло случиться со взрослым мужиком в городе белым днем? И какие опасности могли угрожать уроженцу другого мира здесь, у нас? Я этого не знала, а он не сказал – не успел. Пока не успел – суеверно твердила я себе, только пока... Хоть бы все было в порядке, да хоть бы и по бабам пошел, только бы был жив... остальное такая ерунда! Мелочи.

Мысли прыгали... может, что-то случилось с Алексом? Он же не появлялся дома, может, заболел или несчастный случай какой? А Мир, как друг, где-то с ним? Но я понимала, что он обязательно дал бы знать, что задерживается. Это я блаженная идиотка, а с папой-то они точно обменялись телефонами. Даже если нет, он позвонил бы... на рессепшен, например. И я сорвалась вниз, сбежала по лестнице, вынеслась в вестибюль отеля и увидела, что папа стоит и разговаривает с Артемом – Артом. Меня словно в грудь ударили, и я замерла, боясь подойти и спросить. Только смотрела на них… а они – на меня. И папины глаза, выражение лица… В ушах зашумело, потом потемнело в глазах и сквозь мягкую темную вату до меня донеслось: