Я даже не думала о том, пригодятся ли мне все эти умения и знания в будущем. Само общение с Беллой было интересно и тут не важно - о чем шел разговор. Я просто ловила моменты и получала от этого настоящее удовольствие.

Обычно моя работа начиналась в восемь вечера. Мы ужинали, разговаривали, иногда читали книги, засиживаясь до одиннадцати. Затем я помогала хозяйке принять ванну, укладывала её в постель и ложилась спать сама в той же комнате. Ночевать одна она боялась. Поэтому для ночной сиделки была поставлена отдельная удобная кровать, несколько портившая общий продуманный стиль помещения.

И вот такая не трудная и исключительно приятная работа неожиданно щедро оплачивалась. Я не мучилась угрызениями совести по этому поводу – видимо, родственники этой дамы могли позволить себе такие траты. Кто они и почему так безответственно оставили старую женщину на попечение чужих людей – не мое дело. Причины ведь могли быть разными?

Этот вечер и ночь прошли, как обычно - в очень приятной атмосфере общения, а потом и спокойного сна. Я отлично выспалась, гораздо лучше, чем обычно в общаге. Там моя Лизка несколько раз за ночь вставала то попить, то пописать, а походон у нее был еще тот... А здесь спокойно, удобно... не работа, а сказка.

Когда-то Бэлла была очень красивой женщиной. Это даже не было предположением с моей стороны. Прямая осанка, гордая посадка красивой головы с безупречной прической из белоснежных волос, легкая возрастная полнота, узкие кисти рук и маленькие ступни – все это было приятно видеть даже сейчас, в глубокой старости. И хотя руки эти слегка подрагивали от старческого тремора, а ноги иногда норовили оступиться, впечатление от ее внешности до сих пор было по-настоящему сильным.

Возле такой бабушки – умной, милой, доброй и уютной, естественно было бы видеть выводок любящих правнуков. Но видно - не судьба…

Для меня огромной удачей было получить такую работу, и для медсестры, предложившей ее мне, я готова была на любую переработку.

Утром, попрощавшись со старой леди и сдав смену, я помчалась в университет. Сегодня было мало пар и можно было посидеть в библиотеке и подтянуть теоретическую механику, курс которой недавно ввели, и которая трудно давалась нам с Лизкой. Потом нужно было подготовиться к завтрашним занятиям в мастерской, которую уже выделили нашей группе. Огрызаясь на редкие словесные укусы, а в основном не обращая на них внимания, я угнездилась за дальним столом в читальном зале.

В университете меня не любили. А в отношении отдельных личностей и это было мягко сказано. Причина была в неординарной внешности, которой меня наградили папа с мамой. Еще в средних классах школы меня начали доставать своим вниманием одноклассники и не только. Какое-то время это нравилось и льстило, потом поднадоело, а дальше стало дико раздражать. Тем более, что знаки внимания оригинальностью не отличались и часто были болезненными. С другой стороны, такое навязчивое отношение с ранних лет привило иммунитет к любым действиям по моему охмурению.

Так что в университете я тоже насобачилась уже просто на автомате отшивать поклонников, а соответственно – поссорилась с некоторым количеством парней с нашего курса, да и старших тоже. С первого раза до многих не доходило и приходилось откровенно хамить. И я же не начинала с собачьего лая! Наоборот - вполне вежливо отклоняла ухаживания, объясняя, что мужского внимания к себе не желаю. И поэтому конкретно бесило то, что люди будто не понимают прямой речи и не желают слышать сказанного персонально для них... Я и правой себя чувствовала, и в то же время разумно опасалась, что будто бы и вынужденное, но все-таки хамство с моей стороны... оно вылезет мне когда-нибудь боком. Но... метод пока действовал безотказно. Хотя Лиза прямым текстом предупреждала, что я рискую отгрести по-полной. Я тоже этого опасалась, но пока мне, наверное, просто везло?