– А у вас мед есть?

– Нет еще, пчелки еще не наносили.

– А—а. А-то я подумал, что есть.

Пасечник же, хитро улыбаясь, достал из центрифуги рамку с темными сотами с заполненными до краев и блестевшими на солнце.

– От тут есть немножко, от Зайца отобрал.

У мальчишки заблестели глаза. Он глотнул слюну. Ему хотелось скорее попробовать меда из вкусных сот. Пасечник неторопливо отрезал кусок сочных сот, поставил большую тяжелую кружку с прохладной водой, и мальчик с аппетитом принялся, есть, запивая мед родниковой водой.

– Федось Кузьмович, скажите, почему вы работаете в церкви?

– Сынок, я уже стар, и мне нужно чем-то заниматься.

– А моя бабушка говорит, что вы святой человек.

– Да, а?! Ну, для бабушки, я может и святой, а для тебя самый обыкновенный. Ну, да,

Впрочем, когда ты немного подрастешь, я тебе скажу, почему служу в церкви. А пока

расти сынок. – и он отрезал еще один кусок сочных сот…

Щедроты Федося Кузьмовича покорили Валика. Теперь часами он просиживал на пасеке. И нередко пасечник надевал на него защитную сеть, давал в руки» дмухало», дымившее едким дымом, и они шли осматривать пчелиные семьи. Пчелы жужжали вокруг, садились на белый халат пасечника и старенький пиджачок Валика, но не кусались. Мальчик не боялся пчел. Он изучил их повадки, и умело помогал пасечнику доставать из ульев облепленные пчелами рамки, отгоняя» дмухалом» любопытных. Федось Кузьмович по натуре своей, мягкий, добродушный человек, к тому же, весьма образованный. Он много рассказывал о разных дальних странах и путешествиях. О неоткрытых еще и таинственных островах. О пиратах и, что удивительнее всего, ни слова не говорил о Боге. Валик с восхищением думал: