Выбежав из лифта, она подбежала к парадной двери и остановилась. На улице неподалёку стоял аэрокар. Роботы загружали последние ящики. Геннадий Юрьевич и остальные люди поднялись на борт.

Вокруг никого не было. Роботы загрузили последние ящики и удалились.

Пора!

Она сделала движение, чтобы выйти, но подумала, что её непременно заметят. Надо обойти сзади, со стороны грузового отсека. Она знала, что там тоже камеры, но надеялась, что когда она будет подходить, в мониторы никто не будет смотреть. Надежда была слабой, но рискнуть следовало. И она побежала вдоль наружной стены, по холлу, к другому выходу, который располагался как раз напротив грузового отсека аэрокара. Именно в тот выход только что заехали последние роботы-погрузчики и скрылись в здании.

Добежав до нужного выхода, она прикоснулась к сенсору. Дверь открылась.

Бионика медленно, как бы прогуливаясь, стала идти по дорожке к аэрокару. Дорожка вскоре стала сворачивать вправо, но Бионика ступила на ровно подстриженную траву и пошла к своей цели.

Грузовой отсек до сих пор был открыт. И когда до аэрокара оставалось метров двадцать, она секунды за три подбежала к трапу. И вот, она уже в грузовом отсеке. Как же колотится сердце! Бионика быстро осмотрелась – внутри никого не было. Она забежала за пластиковые ящики и спряталась за одним из них. Лоб покрылся испариной, руки тряслись, и всё тело пронизывало какое-то непонятное чувство, о существовании которого Бионика даже не подозревала. Протест!

В этот момент трап медленно заскользил вверх, отрезая её от внешнего мира. «Меня не заметили!». Всё. Теперь путь назад закрыт. Что сделано, то сделано!

Зашумели двигатели, и лёгкий толчок оповестил девушку, что аэрокар взлетел.

Она сидела тихо-тихо, как мышка, боясь пошевелиться, боясь, что её заметят. Она не знала, есть ли камеры в грузовом отсеке или нет, поэтому не рискнула покинуть своё убежище.

Ноги затекли, и она села на пол, облокотившись об ящик.

Её слух наполнял тихий гул двигателей, а её мозг был переполнен эмоциями.

Стресс.

В первый раз она действовала наперекор своему создателю. В первый раз она не послушалась, сказала «нет». Чувство вины переполняло её мысли, хотелось плакать, в груди щемило. Наконец, она не выдержала и разрыдалась. Слёзы текли по щекам и капали на пол. Она сидела, уставившись в одну точку, и не верила в то, что всё это происходит на самом деле. Как она могла?! Как можно?! Но дело сделано, и исправить уже ничего нельзя. Оставалось только ждать, когда аэрокар прилетит на место и сядет.

Куда она летит, Бионика не знала, да и откуда ей было это знать! Она все девятнадцать лет своей жизни провела в том же доме, где и родилась; видела «обслуживающий персонал» и Геннадия; иногда приходили другие люди: они смотрели на неё, изучали, что-то обсуждали…

До недавних пор, Бионике было всё равно, что её тело осматривают незнакомые люди, но несколько дней назад, когда прибыли очередные «друзья» Геннадия, Бионика вдруг почувствовала стыд, когда все эти мужчины стали глазеть на неё. Они осматривали её, как стенд в музее с новыми открытиями! Она понимала, что она и есть то самое «новое открытие», но от этого не становилось легче! Ей было стыдно: она стояла перед ними в лёгком платьице, едва прикрывающем грудь; постоянно перемещала свои длинные волосы вперёд, чтобы как-то компенсировать большой вырез и закрыться от навязчивых взглядов. Ей было жутко неприятно! Но она терпела. Она должна была слушаться Геннадия – своего создателя, своего отца!

И вот теперь, она совершила такое, от чего становилось страшно. Она сидит, спрятавшись за ящиками, а Геннадий думает, что она осталась там, где ей положено быть.