Дима с неудовольствием посмотрел на странную компанию и вновь решил обратиться к незаконченному разговору.

– Я вообще не волнуюсь, в отличие от нашего молодого коллеги, но не против уточнить кое-какие детали, – Василий Петрович глянул на дядю Мишу. – Расскажи, Иваныч, что ты обо всём этом знаешь?

– Как-то раз, почти сразу после выхода на пенсию, отправился я на охоту, – начал Дядя Миша. – Заблудился, хотя ранее со мной такого не происходило. Уже смеркалось, а я всё бродил в поисках знакомых ориентиров. Вот и добрёл до Синей горы, где и встретил Пахомыча со Старым. У них заночевал, а посреди ночи явились ко мне стражи и рассказали всё про артефакт.

– А что именно они тебе рассказали? – Диме не терпелось поскорее узнать обо всём этом более подробно.

– И про то, что они его охраняют, и про то, как становятся бессильны в полнолуние. И, конечно же, про то, что в полнолуние обязанность охранять артефакт ложится на Пахомыча со Старым, их далеких потомков. Меня же попросили периодически присматривать за этими недотёпами, которые нередко, спустя рукава, выполняли свою работу.

– Как это, спустя рукава? Артефакт же так важен, – недоумевал Дима.

– Это так. Но в последний раз каменный крест пытались вытащить из церкви еще в Гражданскую войну. По крайней мере, так мне говорили стражи. Пахомыча со Старым еще на свете не было, при их жизни ничего страшного не происходило, вот и расслабились.

– Вот олухи, – вставил замечание Василий Петрович.

– А, возможно, они сами толком не верили, что в их глухой угол кто-то из людей с нехорошими намерениями сможет нагрянуть. В произошедшем есть и моя вина – давно на Синюю гору не наведывался, всё как-то откладывал. Вот эти обалдуи и разбаловались. Какой чёрт их в город дёрнул отправиться в это время…

– Тут на днях вологодское масло на Мытный рынок привозили, – кто-то обронил за дальним столиком.

Дима насторожился, но потом понял, что делу эта информация не поможет. Вряд ли Пахомыч со Старым за маслом ходили.

– Ну и что? Вологодское масло привезли, а пошехонский сыр увезли, – прозвучало за другим столом.

– Я понимаю, что нам не помогут ни полиция, ни спецслужбы – с артефактом в руках этот Крокодилов для них, вероятно, неуловим. Но ведь должна же быть у тебя связь с коллегами из других регионов? Не проще ли всех вызвать, объединить усилия.

– Связи нет, – к столу подошел Юрок. – Не могу ни с кем связаться. Мы отрезаны от всего остального мира. Последний раз такое было в гражданскую.

– В Испании или США? – уточнил Дима.

– Вы о чём? – Юрок с недоумением посмотрел на Диму.

– О гражданской войне.

Юрок не ответил. Он сунул в руку дяде Мише какую-то записку и удалился. Василий Петрович мирно посапывал над недопитым чаем и, кажется, весь рассказ Михаила Ивановича пропустил.

– Что делать будем? – поинтересовался Дима.

– Чай допьём, с Юрком расплатимся, да поедем обратно на дачу, – ответил дядя Миша. – Чует моё сердце, что не всё там у наших женщин в порядке.

– На дачу? Но ведь артефакт в городе! Дракона мы этого так и не нашли, странную компанию упустили…

– Во-первых, артефакт пока никуда не уехал. Мы бы это поняли сразу же. Ситуация осложняется, но не всё так страшно. А, во-вторых, тебе наплевать на то, что Танька и Елена Владимировна находятся в опасности? Разве важнее для тебя этот Крокодилов?

Доводы дяди Миши сразу убедили Диму не продолжать спор. Допив чай, он тут же собрался ехать на дачу:

– Ну чего мы сидим ждём? Семья в опасности же?

– В путь! – с воодушевлением вскрикнул проснувшийся Василий Петрович.

Михаил Иванович погрузился в какие-то мысли и, казалось, не слышал никого за столом. Он прикрыл глаза и ушёл в себя. Василий Петрович решил, что можно пока снова поспать и начал спать. И только Дима нервничал, глядя на всю эту картину. Внезапный тихий час пенсионеров, спокойствие Юрка, протиравшего стаканы, мирные беседы малочисленных посетителей – всё это выглядело крайне нелепо в сложившихся условиях.