Судя по несколько поскучневшему лицу Савелия, он рассчитывал как раз на бесплатное обслуживание.

Впрочем, деваться старому актёру было некуда, без согласия на работу частного сыщика его бы в родной труппе с кашей съели, и он отбыл, уговорившись о времени встречи.

Было ли то результатом усталости после долгого перелёта, нервов из-за важной встречи или особой мягкости тёмного раухбира, но спали сыщики, словно младенцы. И никому не мешало то, что один храпел, другой говорил во сне, третьему же явно снилась погоня. Проснулись они поздно, спали бы и дольше, но в распахнутое по случаю тёплой погоды окно влетела птичка магвестника. Кулиджанов вынужден был пробудиться, а следом за ним и его товарищи: спать под звонкое возмущённое чириканье было совершенно невозможно.

Капитан-лейтенант открыл письмо, услышав последнее возмущённое «квиррр!», прочёл и вздохнул:

– Экземпляр «Метафраста», который попал к нам в руки, к королю Сигизмунду Августу никакого отношения не имел. Пометок нет.

Хмыкнув, Алекс потянулся, вскочил с кровати и пошёл в ванную, сказав лишь:

– После завтрака всё обсудим.

Торопиться им было некуда, и завтракали неспешно и обстоятельно. Когда в бездонном желудке инспектора Никонова исчез последний кусочек белой сосиски, Алекс сказал ехидно:

– Между прочим, шкурку полагается оставлять на тарелке, её местные не едят.

– Слушай, я всю ночь голодал! – с искренним возмущением ответил инспектор. – И неизвестно, когда удастся поесть следующий раз. Этот изверг ведь сейчас работать заставит, – и он кивнул в сторону Кулиджанова, как раз в этот момент о чём-то шепчущегося с хозяином.

– Заставит, – согласился Алекс, задумываясь, не съесть ли ещё сосиску.

От размышлений его отвлёк капитан-лейтенант, бодрой походкой вернувшийся к их столику:

– Пошли работать. Господин Шульце принесёт нам ещё кофе для бодрости.

То ли у герра Шульце был тайный ход, то ли он пользовался порталами – неизвестно, но, когда сыщики пришли в свой номер, на столе уже стоял поднос с кофе, сливочником и горкой кренделей, называемых в Монакуме «брецель».

– Отлично! – сказал Кулиджанов, усаживаясь. – Итак, для начала о твоём беглом учителе. Я запросил городскую стражу Кракова о подробностях дела.

– И что, уже ответили?

– Разумеется! – в голосе представителя службы магбезопасности прозвучала явная нотка гордости. – Итак… Василий Таунен был арестован городской стражей Кракова по подозрению в краже, совершённой в доме известного коллекционера Мечислава Войтыцкого. В настоящий момент Таунен отпущен по подписку о невыезде, так как за него поручился уважаемый гражданин Кракова.

– И что он пытался украсть? – с долей скепсиса спросил Алекс.

– И кто этот уважаемый гражданин? – в тот же момент поинтересовался Никонов.

Они сердито посмотрели друг на друга, капитан-лейтенант усмехнулся и ответил:

– Уважаемый гражданин – владелец антикварно-букинистической лавки пан Тадеуш Красницкий. Он поручился за подозреваемого и поселил его в своём доме. А украсть он пытался, по словам Войтыцкого, большой раритет, драгоценную книгу 1558 года издания Эльзевира, «Готская руническая письменность…». Ваш хороший знакомый, Симеон Метафраст.

– Что, опять? – простонал Алекс. – Мы от этой книги никогда не избавимся…

Кулиджанов развёл руками. Он сохранял суровый вид истинного розыскника, но глаза смеялись.

– Так получается, что книга не в Монакуме, а в Кракове? – поинтересовался Никонов.

– Слушай, был напечатан тираж! Пятьсот экземпляров, конечно, совсем немного, но и покупали нашего Метафраста только маги. А они живут долго, и книгами не разбрасываются, поэтому могла сохраниться большая часть тиража. Мы ищем следы не просто «Готской рунической письменности», а том с пометками короля Сигизмунда Августа.