– Вы имеете в виду его слова об убийстве? Но я не думаю, что это стоит принимать всерьез. Бедный парень говорил неосознанно, скорее всего, так проявилась реакция на болевой шок. Это обычное дело для пациентов в его состоянии, – резонно заметила медсестра.

– Я знаю это не хуже вас, сестра Бланш, – оборвал ее доктор. – К нам часто поступают пациенты с нарушенным сознанием: у них путаются мысли, они забывают самые элементарные вещи, у некоторых даже проблемы с головой, но здесь совсем другое дело. Он абсолютно здоров психически, нет бреда, галлюцинаций, он ничего не помнит о себе, но его память выдает самое яркое впечатление – убийство. И я не могу просто закрыть на это глаза.

– Зачем же вы позвали меня, если все уже решили? – неожиданно резко спросила Присцила.

– Я не хочу, чтобы вы неправильно поняли меня, сестра Бланш. Дело в том, что мы смогли выяснить личность этого человека. Полиция не сумела сразу узнать его имя и фамилию, но потом на месте аварии был найден портфель с документами на имя Жака Дюбуа, гражданина Франции. Мне только что позвонили и сообщили об этом.

– Что ж, это отличные новости. Значит, теперь мы знаем, кто он. Но в чем же причина вашего беспокойства?

Доктор Томпсон придвинулся ближе и почти шепотом заговорщически произнес:

– Как законопослушный англичанин я должен проявить гражданскую ответственность и сообщить обо всем в полицейское управление. Но в то же время я не уверен, имею ли я право передавать непроверенные сведения. Ведь кроме слов парня мы больше не располагаем никакой информацией! Стоит ли говорить, что его тяжелое состояние совсем не убеждает меня в необходимости связываться с полицией.

– Извините, доктор, но я все еще не понимаю, чего вы хотите от меня, – развела руками Присцила. – Если вы боитесь скандала, то просто не нужно вызывать полицию. У этого француза в голове сейчас сплошной хаос, все смешалось, правда и вымысел, зачем ему сейчас лишние проблемы с законом?

– Но поставьте себя на мое место, сестра Бланш, – взмолился Чарльз Томпсон. – Я занимаю ответственный пост и должен сообщать властям обо всех правонарушениях. А если этот молодой человек опасный преступник и кто-то безвинный сильно пострадал из-за него? Неужели вы сможете спокойно спать, зная, что убийца может улизнуть в любую минуту?

Миссис Бланш смекнула, что профессор ждет от нее подсказки, как ему лучше поступить. Он был отличным хирургом, лучшим диагностом в больнице и прирожденным руководителем, но вопросы, хотя бы отдаленно связанные с полицией, вызывали у него абсолютную неприязнь. Он старался избегать любых скандалов и конфликтов с представителями власти, поэтому теперь явно боялся, как бы чего не вышло, и, попросту говоря, перестраховывался.

Сама миссис Бланш считала, что дело не стоит и выеденного яйца: нужно просто вылечить человека, поставить его на ноги. Расследовать преступления было не в компетенции медиков, тем более, факт совершения убийства не был доказан, а обвинять пациента только на основании его слов, да и то произнесенных после выхода из критического состояния, было крайне непрофессионально и даже глупо. Парень совсем ничего не помнил, кроме того, что он якобы кого-то отправил к праотцам. Скорее всего, память будет восстанавливаться постепенно, и, возможно, он сам сможет понять, почему твердит об убийстве. К тому времени он уже поправится и будет в состоянии ответить на вопросы полиции, если потребуется.

Поделившись со светилом хирургии своими предположениями, Присцила Бланш тотчас пожалела об этом, так как доктор ухватился за ее слова и, похвалив за хороший совет, поручил ей следить за реабилитацией Жака Дюбуа и постараться выяснить, что тот помнит, а что нет. Когда пациент достаточно окрепнет и воссоздаст картину происшедшего, миссис Бланш поставит в известность доктора Томпсона, а уж тот в свою очередь решит, стоит ли информировать полицию.