– Илюша, ты хоть чаю выпей, – позвала Марья Ивановна. – Ты ведь даже не завтракал сегодня.

– Не хочу, матушка, благодарствую, – буркнул Илья и нахмурился. В желудке молодого человека урчало от голода, но Теплов специально пропустил завтрак, чтобы не встречаться утром с Дашей. И теперь он надеялся, что они поскорее уедут, и уже там, у Разумовских, он чем-нибудь перекусит или на худой конец завернет по дороге в какой-нибудь трактир.

Наконец дверь гостиной отворилась, и под всеобщие взгляды вплыла Лиза. Ее полноватая фигура, облаченная в алое бархатное платье с большим квадратным вырезом, вызвала одобрительные страстные взгляды Штуммера и Бибикова. Жемчужные драгоценности покрывали шею, руки и уши девушки. Ее волосы, приподнятые в высокую прическу, были украшены небольшими бантами. Марья Ивановна, оглядев дочь, участливо спросила:

– Ты не замерзнешь, доченька?

– Нет, матушка, я же еще шубку надену с капюшоном.

– Как знаешь, милая, – кивнула ей с любовью Марья Ивановна, понимая дочь, которая хотела быть очень красивой сегодня. Ведь нечасто Лиза ездила гулять с такими красивыми, элегантными кавалерами.

– Я готова, можно отправляться, – сказала довольно Лиза.

– А Дарья Сергеевна, что же, не поедет? – вдруг громко спросил Михайлов, ставя фарфоровую чашку с кофе на блюдце. Иван обвел изучающим взором Марью Ивановну, Лизу и остановил пронзительный взгляд на Теплове.

– Дашенька? – удивилась Марья Ивановна. – Вы ее тоже приглашали?

– А ее-то зачем? От нее толку никакого, – зло заметила Лиза. – Только испортит все.

– Лизонька, не говори так о сестре, – пожурила ее ласково мать.

– С ней Илья обещался поговорить. И что же? – тоном инквизитора спросил Михайлов.

– Да не поедет она, Иван, что тут говорить, – произнес Илья важно и, отвернувшись от окна, внимательно посмотрел на друга. – Лиза права, пора ехать.

– Нет, постой! – воскликнул недовольно Иван и вскочил на ноги. – Так ты говорил с Дарьей Сергеевной, как я тебя просил, или нет?

Илья поджал губы и хмуро посмотрел на друга.

– По лицу видно, что не говорил, – заметил ехидно Штуммер. – Он и вчера вечером ее быстрехонько из гостиной спровадил, чтобы мы ее не разглядели как следует.

– Илюша, я думаю, вам надобно взять Дашеньку с собой, – заметила ласково, но твердо Марья Ивановна, обратив взор на сына. – Она немного развлечется. А то что же она, как наказанная, все дома сиднем сидит?

– Матушка, вы хоть не вмешивайтесь, – капризно возразила Лиза. – Так мы едем, господа, или нет?!

– Нет, не едем! Если Дарья Сергеевна не едет, я тоже не поеду! – воскликнул грозно Михайлов.

Илья побледнел и приблизился к другу. Он видел, что Иван уперся и не отступится от своего.

– Иван Федорович, что ты прям истерику закатил, словно барышня! – возмутился Илья. – Вот сейчас позовем Дарью да спросим ее. Хочет она поехать или нет?!

– Так ты и не спрашивал?! – тут же догадался Иван.

– Так зачем спрашивать, когда я наперед знаю, что она не согласится, – выпалил Илья.

– Почем ты знаешь и за нее решил? – недовольно заметил Михайлов. – Дозволь мне самому с ней переговорить пять минут.

– Да говори, что мне жалко, – набычился Илья и, подойдя к столу, быстро позвонил в колокольчик. Вошел слуга. – Тихон, пригласи сюда, пожалуйста, Дарью Сергеевну, да побыстрее.

– Слушаюсь, ваше благородие!

Марья Ивановна удовлетворенно кивнула, а Лиза обиженно надулась, не понимая, отчего из-за этой противной Дашки они должны сидеть в гостиной лишних полчаса, а не развлекаться на качелях у Разумовских. Михайлов замер в ожидании в напряженной позе. А Илья тяжко вздохнул и оперся плечом о теплую плитку камина, уставившись мрачным взором на дверь. Платон Штуммер и Дмитрий Бибиков почтительно молчали и важно потягивали чай, ожидая, чем закончится весь этот водевиль.