– Именно об этом и идёт речь, – подтвердил Майкл и продолжил, не переставая, зорко наблюдать за лицом Гонсалеса, – но прежде чем обозначить происходящее, мне бы хотелось услышать рассказ от вас лично, а не судить со слов полиции.

– Правильно, правильно, – Гонсалес поспешно закивал головой, – они могут такое придумать…жизни не хватит, чтобы в тюрьме отсидеть. Я один фильм видел…

– Про фильм потом. Кстати, меня зовут Майкл. А как мне вас называть?

– Гонсалес. Просто Гонсалес.

– Гонсалес? Хорошо. Так что же произошло сегодня? Рассказывайте всё подробно.

– А чего рассказывать? – Гонсалес пожал плечами. – Утром я разбирал счета. Потом услышал, как к гаражу подъехала машина. Я подумал, что это клиент. Так и оказалось. Вышел и увидел красный Феррари. Рядом с машиной стоял Мануэль. Он разговаривал с хозяином машины.

– Хозяин машины…назвал своё имя? – словно невзначай поинтересовался Майкл.

– Стефан Мешет. Странное имя. И машина странная, – ответил на это Гонсалес.

– И почему странная? – все заметили, как Майкл насторожился, услышав эти слова.

– Повреждения очень сильные, – переходя на профессиональный жаргон, ответил Гонсалес. – Я их переделал не счесть. На этой живого места не осталось. Правая фара висела на проводах, и лобовое стекло валялось на капоте. Передок ушёл внутрь и наверняка должен был раздавить двигатель. Крыша вся погнута. Да ещё полно всего. Эта машина не могла сама доехать. Так я подумал, когда увидел её.

– И вас не насторожило состояние автомобиля?

– Нет. Я решил, что её могли привезти раньше и бросить возле моей мастерской. А хозяин потом…

– Вы же говорили, что слышали шум подъезжающей машины?

– Точно, – Гонсалес растерялся, услышав этот вопрос. Он беспомощно оглянулся вокруг себя. Но и полицейские, и психиатр, которая всё ещё оставалась в комнате, никак не отреагировали на этот взгляд. Они лишь внимательно слушали.

– Не знаю, не знаю, как она доехала. Честно, не знаю.

– Но не должна была доехать? – уточнил Майкл.

– Нет! – честно признался Гонсалес.

– Ладно, оставим пока машину в покое и перейдём к дальнейшим событиям. Что происходило потом?

– Потом? Он дал мне бумажку с номером камеры хранения и попросил забрать оттуда чек на десять тысяч долларов.

– И вас не насторожила такая просьба?

– Конечно насторожила, – Гонсалес самодовольно заулыбался, – поэтому я и отправил за чеком Мануэля, а клиента пригласил в свою каморку. Я поил кофе этого Стефана, пока не вернулся Мануэль с чеком. Потом мы с ним распрощались. Я отдал чек Мануэлю и послал оплачивать счета. Вот и всё.

– А почему вы не попросили клиента самому привезти чек?

– Мне это в голову не пришло! – честно признался Гонсалес.

– А о чём вы с ним разговаривали, пока Мануэль ездил за чеком?

– Да я-то языком крутить не люблю. А вот он болтал без умолку.

– И о чём он вам рассказывал?

– Плакался. Вроде как у него вся семья тяжело больна…Он всё время говорил о своей семье. Да я не слушал, я больше о деньгах думал.

– Что значит «тяжело больна», – Майкл напрягался всё больше и больше. – Этот Стефан…называл конкретную болезнь?

– Рак…кажется…

– Кажется?

– Да какая разница, отчего они должны умереть? – Гонсалес рассердился, не замечая, что в этот миг лицо Майкла резко изменилось. Он побледнел и быстро поднялся с места. Затем подошёл к Николь и так громко, чтобы его услышали все, попросил:

– Сейчас я не могу продолжить. Мне нужны самые точные сведения о смерти Стефана Мешета. Это первое. Второе. Я бы попросил немедленно провести экспертизу чека на предмет подлинности подписи.

– Зачем? – раздался удивлённый голос детектива Федрика. – Бумага с номером камеры хранения написана рукой подозреваемого. И это факт, не подлежащий сомнению. Так что никакой Мешет ему бумагу на получения чека не давал.