– Гмм, – произнес доктор Кэссел. – Хотелось бы знать, что именно занесло этого джентльмена в совершенно неподходящие окрестности. Быть может, места связаны с его убийцей… Ну что ж, пока нам об этом можно не беспокоиться. Вы можете оставить дело в моих руках. Я извещу полицию. Но вы, конечно, оставите свою фамилию и адрес, поскольку полиция, безусловно, захочет расспросить вас. А лучше всего давайте вместе съездим в полицейский участок. Там могут сказать, что я не имел права отпускать вас.

До участка они доехали в машине Бандл. Инспектор полиции принадлежал к числу людей медленных и неповоротливых. Имя и адрес девушки повергли его в несомненный трепет, и полицейский с большим тщанием записал ее показания.

– Парни! – проговорил он. – Вот кто всему виной. Стрелять учатся! Жестокие, глупые… стрелять они учатся, червяки безмозглые. Палят себе по птицам, не думая о том, что по ту сторону изгороди может кто-то оказаться.

С точки зрения доктора, подобный вариант был наименее вероятен, однако он понимал, что дело скоро перейдет в более способные руки и возражать в данной ситуации не стоит.

– Имя покойного? – произнес сержант, увлажняя химический карандаш.

– При нем оказались визитные карточки. Это, по всей видимости, мистер Рональд Деврё, проживающий в Олбани.

Бандл нахмурилась. Имя Рональда Деврё пробудило в ней какие-то смутные воспоминания. Она нисколько не сомневалась в том, что когда-то слышала его. И только когда оказалась уже на половине пути к Чимниз, ее осенило. Ну конечно! Ронни Деврё. Приятель Билла, работавший в МИД. Он, Билл и… да… Джеральд Уэйд.

И когда Бандл поняла это, она чуть не въехала в изгородь. Сперва Джеральд Уэйд – теперь Ронни Деврё. Смерть Джерри могла показаться естественной, результатом неосторожности – однако кончина Ронни требовала более зловещей интерпретации.

И тут Бандл осознала и еще кое-что. Семь Циферблатов! Слова эти показались ей знакомыми, когда она слышала их из уст умирающего. И теперь она поняла причину. Джеральд Уэйд упомянул Семь Циферблатов в своем последнем письме, написанном им сестре в ночь собственной смерти. И этот факт увязывался с чем-то таким, что пока ускользало от нее.

Обдумывая все эти предметы, Бандл снизила скорость настолько, что никто не узнал бы ее автомобиль. Она завела машину в гараж и пошла искать отца.

Лорд Кейтерхэм блаженствовал за чтением каталога предстоящей распродажи редких изданий и к появлению собственной дочери отнесся с огромным удивлением.

– Даже ты не могла доехать до Лондона и вернуться назад за столь короткое время.

– Я не была в Лондоне, – сказала Бандл. – Я задавила человека.

– Ч… что?

– Ну не совсем задавила. Его застрелили.

– Как такое могло случиться?

– Не знаю, как оно могло случиться, но тем не менее произошло.

– Но почему ты застрелила его?

– Я в него не стреляла.

– Стрелять в людей никогда не следует, – полным кроткой укоризны голосом произнес лорд Кейтерхэм. – Так поступать нельзя. Хотя многие из них, несомненно, заслуживают подобного обхождения. В любом случае это приводит к лишним хлопотам.

– Говорю тебе: я не стреляла в него.

– Так кто же тогда это сделал?

– Никто не знает, – проговорила Бандл.

– Ерунда, – заявил лорд Кейтерхэм. – Человек не может сам собой получить пулю и попасть под колеса, так чтобы этого никто не сделал.

– Он не попал под колеса, – возразила Бандл.

– Ты только что сказала другое.

– Я же сказала, что не совсем задавила его.

– Наверное, шина лопнула, – проговорил лорд Кейтерхэм. – Звук этот похож на выстрел. Так говорится в разных там детективах.

– Папа, ты совершенно невозможен. Иногда кажется, что у тебя нет и кроличьих мозгов.