– Здравствуй Петя!– прощебетала Екатерина и подставила Петру щеку для поцелуя.– Ты к нам надолго или навсегда?

– Чувствую, чья ты жена. Сразу ощущается ваш «грязный» семейный юморок,– целуя Катю, произнес Петр.– Как получится, так и выйдет. Я пока не задумывался над ближайшим будущим.

– Это правильно. Даже дохлая рыба может долго плыть по течению,– продолжат острить Серега.– Кто-то там тебя сильно прищемил, в твоей администрации губернской?

– Есть немного,– ответил Малета.– Обидели там полицейские по ошибке одного культурного светилу московского, приняли за преступника. Сам виноват, нужно было одеваться прилично, следить за собой, ну хотя бы побриться. Ну, они его три дня и продержали в каталажке, пока все не выяснили. А я в администрации курировал тех «полиционеров», будь они неладны. Вот этот культурный деятель всю свою злобу через московское начальство на мне и выместил. Как результат – плакала моя «политическая» карьера. В общем, ушел я по собственному желанию моего руководства.

– То есть виновата культурная среда страны,– снова пошел в атаку Серега,– это всегда так. Люди сильнее всего обижаются на тех, кого они сами обидели. Но ты не раскисай. Все рано или поздно встанет на свои места.

– Ну, да! Видимо судьба такая,– подытожил тему Петр.

– Цитата в тему!– подхватила Катя,– «Пока человек не сдается – он сильнее судьбы». Хватит о грустном, давайте за стол, хряпните по сто граммов и поговорите, а то я голодная страшно, а мне еще по делам бегать. Так что, Петя радуйся – я недолго буду своим присутствием надоедать вашей мужской компании, успеете еще всем «косточки перемыть», когда я уйду.

– Кать,– а чего это Серега какой-то поцарапанный, помятый,– включился в беседу Петровский,– это не ты его дома «мутузишь» за какие-нибудь грешки?

– Нет, это он сам себя «мутузит». Вот, чуть выпьет и расскажет вам в красках про свои экстремальные приключения. Ну, давайте за стол, Петр Сергеевич, командуй.

– А что – командуй? Садитесь за стол, все готово.

Выпили по одной рюмочке, по второй, по третьей, хорошенько закусили. Причем, это все молча, только произнося короткие, стандартные в такой ситуации тосты. Видимо все были или очень голодны, или Петр уж больно вкусно все в ресторане «приготовил».

– Все парни, продолжайте банкет, но не увлекайтесь спиртным. Это я вам как врач говорю, надо, чтобы голова всегда «варила», а то упадете и будет сотрясение мозга,– произнесла Екатерина, многозначительно посмотрев на мужа,– Петя, спасибо за угощение, все было очень вкусно, я побежала. Мотоциклиста из квартиры не выпускать, завтра утром я за ним заеду. Пока ребята, не провожайте меня, – закончила прощальную речь Катя и упорхнула по своим делам.

– Так и чего это ты такой побитый и поцарапанный, давай колись, подкаблучник,– проговорил Петр.– В прошлый раз ты встречу пропустил по уважительной причине, в морге валялся, а сейчас почему чуть банкет не сорвал?

– Да, в прошлый раз было совсем плохо. Как вспомню, так вздрагиваю! Помню, «очухался» я, чуть в себя пришел, все тело болит страшно, но особенно, голова болит и как будто кол мне в горло загнали. Кое – как напрягся, повернул голову, на соседнем постаменте баба лежит голая, старуха какая-то. Б-р-р! Темно. Свет чуть через окно проходит, вот тут я и увидел, что ей не двадцать лет. Легонько, через боль, себя ощупал. Тоже голый! Лежу на каком-то столе каменном. Ничего понять не могу! Правда, организм, вроде бы, весь на месте, но … холодно. Замерз ужасно! Вижу, блуждающий свет фонарика появился, я ему рукой слегка помахал, как смог, а он, вроде бы, как и упал и по полу катается, бликами светит. Ну, думаю, все – конец! Я хотел еще шею повернуть, посмотреть, что случилось. Но, как головой дернул, вдруг боль резкая, я и отключился. Когда очнулся, вижу – палата больничная, кровать как кровать и белье постельное белое. Так я и не понял тогда – сон это был или что? Это уже потом, позже мне рассказали историю моей смерти. Короче, вытащили с «того» света, спасибо сторожу, этому бедолаге. Я потом еще ему передачи в больничку носил, у него с сердцем что-то, вроде инфаркта через меня приключилось.