Как я уже объяснял, лечебный корпус располагался в отдельном здании, А соляная комната в нем была тоже на отшибе. Вроде как голубятня, куда вела отдельная лестница. Когда мы поднялись в эту голубятню, здесь было совершенно пусто и затянуто красными тревожными лентами с надписью " место преступления не входить" . Ну нам то можно было. Особенно мне – «собаке расследователю».

– А почему эта чертова комната находится на таком отшибе?

– Считается, что это техника безопасности. В этой соли, которую тут распыляют, чисто теоретически, ну совсем теоретически, могут попадаться радиоктивные частицы. И если не дай бог, это произойдет, то основная масса постояльцев не пострадает. Здесь и вентиляция особо мощная, кстати. Поэтому и медсестра обязана, зарядив аппарат, уйти в другое помещение.

– А эти значит пациенты – потенциальные смертники?

– Типа того. Но говорю же, это все чисто теоретически. Тут под отелем даже бомбоубежище есть. Но никто же не заставляет бежать прятаться.

А сейчас, дорогой читатель, наступает ответственный момент. Я расскажу про подвиг собаки расследователя. Ценой своей жизни мне удалось установить истину. Ну, или почти ценой.

Все это потому, что мы собаки уж очень любим солененькое. От сладкого болят уши, а соленое самое оно. Не зря же лосям в лесу сыплют соль зимой. А где лоси, там и мы – все четвероногие.

«Джеки, сидеть». Меня посадили у дверей, а Борис с Павеласом надели бахилы и перчатки и зашли в соляную комнату.

– Вот здесь стоял шезлонг с телом, а вот в стене отверстие, откуда поступала соляная смесь. Сам галогенератор находится за стенкой в служебной комнате…

И что там за соль такая? Я незаметно перемещаюсь ближе к открытой двери. Еще чуть чуть… и .

– Джеки. фу, Стой! Держите его!

Но поздно – мой язык смачно проходится по солененькой стенке.

–Открой ему пасть, дайте воды, Врача! Собака умирает! Он же лизнул стенку.

– И что?

Так на стенке же осели частицы цианида. Ему хватит и микродозы. Смотри, глаза закатываются. Джеки, Джеки, не умирай!

Спокойно, хозяин. Никто и не думает умирать. Ну положим, соль на стенке невкусная, но я же живой, Значит, никакого яда там нет.

Оба удивленно уставились на меня.

На стенках нет ядовитого осадка? Значит, его не было и в воздухе? Что же это получается…

Спустя час полицейский экспресс анализ показал, что ни на стенках, ни на подножном песке в соляной комнате яда не было.

– Что ж вы раньше не проверили? – Борис удивленно смотрел на своего друга

–Так зачем? Все ж было ясно, Вот машинка, вот, яд, вот труп.

–А самим заходить не страшно было в комнату, где распылили яд?

– Я ж говорил, что здесь сильнейшая вентиляция. За пару минут все автоматически выветривается. Никакого риска. А про стены не подумали…

Итак, благодаря мне – собаке расследователю, удалось понять, что яда в комнате не было.

А в бункере загрузки генератора был.

– Чертовщина какая то – почесал затылок Павелас. – С той стороны яд был, а с этой его не было. Что это все означает?

Как можно представить себе: такое? Вот дядя Вова сам приходит в служебную комнату, зачерпывает ядовитого порошка из бункера, глотает его, возвращается к своему шезлонгу и умирает. Ерунда какая то.

Чтобы пояснить ситуацию, мы отправились в отделение полиции. Нужно было еще раз допросить Танию. Кто она – неудачная отравительница или игрушка в чужих руках?

Медсестра Тания оказалась хрупкой светленькой девочкой лет 20. Ее золотистые волосы разбросаны по изящным плечикам. Такое впечатление, что по соседству с камерой предварительного заключения находится спа салон, где она только что сделала модную прическу. И только размазанная по щекам косметика говорила о том, что всю ночь в этом заточении она проплакала навзрыд.