Нет, не слышит…

Борис.

– Я остановился метрах в 200 от входа в дом музей известного литовского художника, композитора и философа Николая Чюрлениса. День был будний и музей был совершенно пуст. Пуста была и дорога – в том месте у нее всего то две полосы.

Профессиональным взглядом я сразу узнал его. В красной бейсболке. Человек приветственно помахал рукой и начал переходить через дорогу.

Откуда взялась эта большая черная машина? С невероятной скоростью она вырулила с соседней улицы, тормоза взвизгнули, и я увидел только как тело незнакомца взлетает в воздух и падает на асфальт.

Я бросился к нему. Бейсболка, действительно, была красная, но на этот раз еще и от крови. Человек задыхался, изо рта полилась кровавая пена, жить ему оставались мгновения. Но губы его пытались что то выговорить. Я наклонился ближе, и с удивлением услышал.

–Понтифичи. Понтифичи, запомни. – и мой незнакомец умер практически у меня на руках.

ГЛАВА 3

НЕВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА

Рассказывает Борис:

–Когда все полицейские формальности, связанные со страшным дорожным происшествием, были улажены и нас отпустили, мне показалось, что я остался один одинешенек на всем белом свете. Машину, конечно, не найдут, думаю, ее уже перекрашивают в соседнем гараже. Усталый Джеки волочился сзади, всем своим видом показывая, что надо где то передохнуть. Бедный пес. Его бы вычесать- вон, шерсть комками с боков отваливается. Да где там. В этом стерильном городке все кругом такие чистенькие и пьют свою полезную водичку, а я буду собаку вычесывать.

Черную машину и ее водителя я не боялся. Явно целью нападения был не я, а несчастный Якоб. Не зря, бедолага, так боялся , что назначил встречу в другом городе. Стоп. Не просто в другом городе, а возле музея Чюрлениса. И что то такое говорил, что этот музей как то связан с нашим делом. Решено, завтра с утра я иду в музей и попробую сам разобраться, при чем тут наш Кадонис.

Мы переночевали в гостевом доме. Перед этим пришлось выслушать причитания хозяина на тему « только с собаками у нас еще не жили». Впрочем, мое удостоверение частного сыщика немного помогло в аргументации.

Той ночью я честно пытался приспособить свою версию к новым данным, но ничего не получалось. Ладно Чюрленис, тут хоть есть кого спросить. А что такое «понтифичи»? Если я не ошибаюсь, речь идет ни много ни мало о Папе Римском! Он же понтифик. Но каким боком тут привязан глава католической церкви? Все что пришло в голову, так это версия, что наш Кадонис строил мост не здесь, а в Италии. Например, мост через Тибр.

И что? Его разыскивает Папа Римский, чтобы стрясти денег? Причем деньги явно немалые. Что то такое успел сказал Якоб насчет того, что информация о Кадонисе стоит всех денег мира. Может шутил…

А кто в результате похитил мою Танию? Проделки Ватикана? Бред какой то.

На следующее утро мы с Джеки были уже в музее. Он был совершенно пуст. Бабушка администратор выписала нам входной билет, критически посмотрела на не очень чистые лапы Джеки, но пропустила внутрь. По стенам были развешаны картины великого художника. Фантастические пейзажи, великаны, сжимающие в руках то ли нашу хрупкую планету, то ли восходящее солнце, таинственный свет, который так и струится с его холстов.

Все это хорошо, но при чем тут наш Кадонис?

Думай, следак, думай, времени все меньше. Кадонис кто? Строитель мостов. Могут быть мосты на картинах Чюрлениса?

–Простите, можно вас спросить?– обратился я к бабушке администратору – Может быть вам мой вопрос покажется нелепым и все же. Встречаются ли на картинах Чюрлениса мосты?

И тут случилось неожиданное. Бабушка администратор ничуть не удивилась.