Дитрих – идиот! Он отрицательно качает головой, ласкает меня откровенным взглядом, а потом прижимает руку к сердцу.

Что ж, хозяин – барин. Если ему так нравится носить за мной шляпку с парео – ради бога, всегда пожалуйста. Но…

Но…

Ничего не понимаю! Как испарился! Нет, я серьезно: где мой кавалер-очкарик?!

Он явно куда-то стремительно смылся, даже чуть оттолкнул идущих рядом девушек – я услышала, как они недоуменно, словно щенки, взвизгнули.

– Тебя Наташей зовут, да? И мне приятно познакомиться, приветики. Ничего себе – есть мужик, и вот уже нет мужика. Шустрячок такой! Надо тебе за ним бежать. – Лера, озабоченно наморщив лобик, отбросила с глаз длинные светлые пряди. – Беги, лови, а то тут с мужским полом напряженка.

Жаль, у Леры, как выясняется после общения, некрасивый ротик. Наверное, она пыталась придать губкам модной нынче пухлости, но у хирурга или косметолога (не очень-то я знаю, кто такими операциями занимается) руки росли из задницы. Верхняя губа девушки, несимметричная, абсолютно неподвижна. В глаза бросается неоднородность ее структуры, какие-то неровные бугорки, пупырышки. Как будто бы пару вишневых косточек под кожу загнали! Когда Лера говорит, кажется, что у нее рот словно кашей набит. Убила бы таких специалистов! Или сначала тех придурков, которые сформировали нынешние патологические, абсолютно неэстетичные тенденции?! Телевизор включишь – просто оторопь берет, эти губищи на пол-лица, парализованная ботоксом мимика; силиконовая грудь, как воздушные шарики, смешно вываливается из блузки. Ну и мода, с ума сойти можно! Делать из своих лица и тела карикатуру на нормальную внешность, да еще и деньги за это платить такие огромные! Понятно, почему турок остался равнодушным к чарам блондиночки. Наверное, разглядел ее рот как следует и решил, что не надо ему такого счастья.

Света, кивая головой, выражает полную солидарность с подругой:

– Точно, холодный здесь мужик какой-то. Мы уже два вечера на дискотеки ходим – хоть бы кто-нибудь прицепился. Так что держись за своего немчика. А мы, наверное, будем тех Сергеев брать – больше-то холостых-одиноких вроде не видно.

В ее зеленых глазах – такая искренняя грусть, что еще немного, и я стану сводницей. Предложу ей своего бегуна Дитриха. От такой, черноволосой, с изумрудным взглядом, наверное, далеко не убежишь. Света похожа на грустную ведьму. Может, она даже знает какое-нибудь привораживающее мужчин заклинание?

– Он там, за пальмой, – пропищал вдруг появившийся рядом Егор.

Всегда подозревала: дети видят и понимают куда больше, чем думают взрослые.

Мальчик продолжает сдавать немца со всеми потрохами:

– А Дитрих всегда прячется, когда Ванессу видит. Он и за ужином вчера прятался. Под стол залез! Вот это дядька!

Егор восхищенно потирает маленькие ладошки, а Лера со Светой недоуменно переглядываются.

– Вроде читала про Ванессу Паради. Наверное, та, что с Джонни Деппом? Или они уже все, прошла любовь, завяла морковь?

– И еще есть другая, со скрипочкой. Мей или Май – точно не помню ее фамилию.

Браво, браво – примитивные знания о кинематографе и музыке наличествует. Интересно, кстати, где эти девчонки работают? Судя по купальникам, зарабатывают неплохо – они у них люксовых марок, очень красивые, хотя, на мой вкус, излишне ярковаты. Не нравятся мне, даже со скидкой на молодость девочек, оттенки бешеной фуксии и обкурившегося кислотного баклажана. Свете бы подошел изысканно-винный, бордовый. Блондинка Лера, возможно, была бы хороша в графитово-жемчужном. У нее светло-серые глаза, и более темный, насыщенный, с легким перламутром оттенок купальника придал бы им выразительности.