– Утром к нам в сад начали прилетать горящие птицы, – сказала она, указывая в сторону горизонта, где яркие языки пламени хлещут в небо, как несдержанные эмоции. – Я видела это своими глазами.

Затихшие голоса среди толпы начали перешептываться, и в воздухе повисло недоумение. Люди не могли поверить в странный рассказ, который только что прозвучал.

– Как такое возможно? Почему они горели – спросил один из мужчин, преодолевая границу шока, с нетерпением ожидая объяснения.

– Я думаю. Это может быть связано с грозой, – произнесла Елена, стараясь говорить уверенно, хотя внутри ее все бурлило от страха и тревоги. – Возможно, молния ударила в них, и они загорелись. Это жуткое зрелище могло стать результатом природного явления.

Но не все разделяли ее уверенность. В толпе начали появляться мрачные тени недоверия и недоумения.

– Нет, такого не может быть, – возразил кто-то, не скрывая своего сомнения. – Я могу понять, если бы это была одна птица, но не тридцать или больше. Это просто абсурд!

– Да что за чушь вы несете! – воскликнула Нина. Ее рука дрогнула, как будто ей хотелось самой зажечь огонь гневом. – Вам нужно следить за своими детьми. Скорее всего, они играли со спичками и развели пожар.

Ее слова были полны разочарования и злости. Елена подошла ближе к Нине. Ее глаза сверкали холодным строгим огнем.

– Что ты такое говоришь! – возмутилась Елена, налетев на Нину с каким-то неистовым отчаянием. – При чем тут наши дети? Было раннее утро. Они спали. И не могли этого сделать!

– То есть я вру? Вы ослепли? Теперь выдумываете сказки на ходу! – огрызнулась Нина, оборачиваясь к своему мужу Петру, бросая ему призывной взгляд. – Пошли, Петр. Нам здесь больше нечего делать.

– Между прочим… Мы спасли вам дом от пожара! – закричал Владимир, сжимая кулаки от раздражения и злости. – А ты неблагодарная стерва!

– Это ты… стерва! – воскликнула Нина, чувствуя, как гнев заполняет ее душу, оставляя лишь место для ярости. – Сарай вы не спасли. Хороши спасатели, если это ваша работа!

– Ты хоть что-то сделала сама в этой жизни – парировал Владимир. Его голос напоминал раскат грома.

– Мы рисковали своими жизнями. А ты только и умеешь, что критикуешь!

– Рисковали – переспросила Нина, закатив глаза. – Вы просто пытались продемонстрировать, какие вы герои! А теперь, когда все закончилось, вы только и делаете, что указываете на меня.

– Я указываю на тебя, потому что ты не понимаешь, что делается вокруг! – вскрикнул Владимир. Его кулаки сжались еще сильнее. – Вместо благодарности ты только и делаешь, что хлещешь нас грязью!

– Благодарность? За что? За то, что оставили мой сарай в руинах – Нина, не выдерживая, шагнула ближе. – Ты так и не понял, что для меня это не просто сарай. Это память о том, как я работала над ним, как вложила душу!

– И я не знал, что для тебя сарай важнее жизни других людей, – с жаром произнес Владимир. – Ты эгоистична до невозможности!

– Эгоизм? – Нина переполнена злостью. – Может, ты просто не понимаешь, что значит быть привязанным к тому, на что потратил свое время и деньги?

– А ты не понимаешь, что иногда приходится делать выбор, и он бывает тяжелым, – ответил Владимир, сдерживаясь из последних сил. – Но мы сделали все, что могли.

– Кажется, в этом вся ваша преданность, – усмехнулась Нина. – Говорить о том, что вы сделали, не делая ничего существенного.

– Замолчи, Нина! – закричал Владимир, вздернув подбородок. – Ты не хочешь слышать правду.

– И ты не хочешь принять реальность – произнесла Нина, разворачиваясь, чтобы уйти, но остановилась и добавила: – В следующий раз, когда ты решишь «спасать» кого-то, подумай дважды, прежде чем размахивать своим "геройством".