Одинцов ответил скромно:

– Я старался.

Со вчерашнего дня все только пили воду или сок и ели фрукты. Влажная тридцатиградусная жара не способствует аппетиту, но ближе к вечеру он появился. Перед закатом вся компания снова была сыта.

День прошёл без дождя. Голубовато-белёсое небо постепенно сделалось розовым, а в седьмом часу вечера солнце красной каплей стекло в сиреневые облака над горизонтом.

– Здесь рано темнеет, зато ночи длинные, – сказал Дефорж. – Хорошо сидеть вот так в приятной компании…

На закате сработала автоматика, и со столба между двумя бунгало засиял небольшой прожектор, который выхватил из густеющей тропической тьмы пятно пляжа с шезлонгами.

В зарослях застрекотали цикады. Ева и Клара отправились в свои апартаменты переодеваться. Мунин без понуканий Одинцова быстро прибрал на столе и ушёл вслед за Кларой. Одинцов и Дефорж расположились в шезлонгах со стаканами виски, глядя на ночной залив: уже не золото солнца на голубом, но серебро луны на чёрном.

Они были похожи – двое мускулистых поджарых мужчин в возрасте за пятьдесят, разве что у Одинцова седина коснулась только пряди в аккуратной короткой причёске и половины левой брови, а Дефорж поседел полностью и стригся под машинку.

Одинцов знал, что французский гость раньше служил старшим офицером в разведке и теперь сотрудничает с международным детективным агентством «Чёрный круг». Это высочайший уровень: среди учредителей агентства числятся бывшие министры нескольких стран и отставные руководители спецслужб. Контракты по миллиону евро для «Чёрного круга» в порядке вещей. Если Дефорж застрял в Бангкоке, значит, задача у него непростая. А если он разыскал компанию Одинцова – хотя пару недель назад они попрощались, чтобы никогда больше не встречаться, – значит, это зачем-то нужно «Чёрному кругу».

Во время лондонских приключений Дефорж выяснил, что только Клара путешествует под своим настоящим именем и со своим единственным паспортом гражданки Германии. Российские граждане Одинцов и Мунин пользовались паспортами Федерации Сент-Киттс и Невис, маленькой страны на Карибских островах. В дороге они играли роли отца и сына – Карла и Конрада Майкельсонов. У Евы, гражданки США, тоже был паспорт островной Федерации с другим именем. Компаньоны получили новые документы легальным путём – не придерёшься, но информация о том, кто есть кто, позволяла Дефоржу выследить компанию в любой точке мира.

– Зачем ты снова нас нашёл? – спросил Одинцов. – Про Философский камень мы рассказали всё, что могли. Дела с тобой закончили. Теперь просто отдыхаем и приходим в себя после Лондона. Специально улетели на край земли, а тут ты… со скатом. Что тебе нужно?

– Мне нужна помощь, – признался Дефорж и уточнил: – Мне нужна помощь срочно. Дай, пожалуйста, сигарету.

– Ты же не куришь, – удивился Одинцов.

– Чужие курю с удовольствием.

Когда Дефорж выудил сигарету из пачки, Одинцов протянул ему зажигалку.

– Это всё? Помощь можно считать оказанной?

– Не надейся. Дело действительно серьёзное, и я очень рассчитываю на твою троицу. Клара меня не интересует.

– Слава богу, – откликнулся Одинцов, – потому что Клара очень интересует моего друга. Нас не трое, нас четверо.

Француз не стал спорить.

– Хорошо, трое с хвостиком, – прикурив, кивнул он, и Одинцов мысленно снова проклял Мунина с его шуточкой о двадцать пятом августа.

Их троица становилась похожей на число пи, когда кто-то четвёртый играл роль иррационального хвостика – набора цифр после запятой, превращавшего простую тройку в бесконечную дробь, которая лежит в основе мироздания. Дефорж угадал: сейчас эта роль досталась Кларе…