Катя совсем надулась. Но продолжалось это недолго. Она подошла к хмуро сидевшему Городецкому и вытащила его на танец. Сергей же Колокольцев попал под огонь пьяного красноречия Гордеева, который, по-видимому, уже всем надоел, и только Колокольцев с его флегматичным отношением к действительности мог выносить его присутствие.

Полина, нахмурившись, смотрела на то, как танцуют Городецкий и Катя. Колокольцева откровенно липла к Аркадию и звонко хохотала.

Спустя некоторое время Полина медленно встала и вышла в коридор, из чего я сделала вывод, что вечеринка подходит к концу. Некоторые гости уже стали ускользать из комнаты, к тому же конфликт, поднятый Колокольцевой, в немалой степени поспособствовал ухудшению психологической атмосферы.

Регина вскоре вернулась в комнату, и по ее лицу можно было понять, что она только и мечтает, чтобы все поскорее разошлись. Да и не особенно это скрывает.

Многие откровенно заскучали. Резвиться продолжали Анжелика с Ломакиным и примкнувшая к ним Марианна, вспомнившая, видимо, юные годы. Да и, пожалуй, еще Катя Колокольцева, которой, похоже, все было нипочем.

– Ну что, господа, кажется, уже поздно? – подал голос Городецкий, освобождаясь из объятий Кати. – Я думаю, пора по домам. К тому же многим завтра на работу.

– Мне тоже н-на работу, – возразил Гордеев. – Но м-мы еще, к-кажется, не все выпили… – Он выразительно и с явным сожалением обвел глазами стол. – Серега, давай выпьем! На посошок! – панибратски хлопнув Колокольцева по плечу, предложил он.

Колокольцев, несколько обомлев от подобной фамильярности, счел за лучшее вежливо отказаться.

– Думаю, нам все же пора, – с улыбкой беря пьяного в стельку спутника под руку, проговорила я и подтолкнула упиравшегося Гордеева к двери.

Все как-то сразу засуетились и двинулись в коридор, а затем и на первый этаж.

– Танюша, там все равно все не уместятся! – продолжал протестовать Гордеев. – Ну почему, в самом деле, пока спокойно нельзя пропустить рюмочку, дать людям нормально одеться?

Я, ничего не отвечая, крепко держала его за руку и ждала, пока гости оденутся. Попрощавшись, выпорхнули Анжелика с Ломакиным. Колокольцева, расцеловав хмурившую брови Регину, повисла на руке у Сергея.

– Пупсик, так я возьму машину? – прощебетала она. – Ты же знаешь, мне нужно к маме.

– Да, помню, – сухо кивнул ей Сергей, и они откланялись.

Я отметила, что вместе с ними покинула дом Бережновых и Марианна, напоследок напутствовав братца «быть умничкой».

Артем небрежно накинул пальто и, махнув рукой как бы всем сразу, сказал «салют» и исчез. В прихожей стало просторнее, и мы с Гордеевым прошли одеваться. Я видела, как из глубины квартиры к прихожей приближались Полина Глазунова и Городецкий, причем Аркадий шел впереди, не обращая на женщину внимания.

Я быстро оделась и обулась, терпеливо дожидаясь, пока Гордеев попадет рукой в рукав и зашнурует ботинки. После этого попрощалась с четой Бережновых, стоявшей рядом и провожающей гостей, и вышла на улицу вместе с повисшим на моей руке горе-кавалером, обещав Владимиру созвониться с ним назавтра.

– Извини м-меня, Таня, но это не-при-лич-но! – по слогам с трудом выговорил Артур последнее слово. – Взять и вот так вот вытащить меня из-за стола! Перед людьми н-неудобно!

Я, сцепив зубы, ничего не отвечала, упорно таща за собой еле-еле переставлявшего ноги Гордеева, едва поспевающего за мной, к перекрестку, где можно было поймать машину. Через пару минут наконец-то погрузила его на заднее сиденье притормозившей «шестерки» и с облегчением села в свою машину.

«Завтра, все завтра», – устало откидывая голову на подушку, подумала я дома.