– Давно ты там стоишь?

– А чего ты засмущалась так? Я и раньше видел как ты танцуешь.

– Так… Тебе раны еще нужно обрабатывать или нет?

– Ахахах… Нужно..

Тима сел рядом со мной, от него пахло мятой и гелем для бритья.

– Ты и побриться успел?

Спросила я, обмакивая ватный тампон перекисью.

– Да. А что?

– Ни чего, просто спросила… Поворачивай моську…

Тима повернул лицо ко мне, закрыв глаза. Я приподняла его подбородок рукой, и начала обрабатывать его рану на губе. Тима дернулся назад…

– Ай, больно же… Вот же садистка…

– Не дергайся прокаженный, сейчас сам обрабатывать будешь, раньше думать надо было, когда пропустил подачу. Почему вообще дал ему возможность покалечить себя?

– Ну потому что у меня есть личная, красивая медсестричка, и что бы она не скучала, я обязан обеспечить ее работай.

Я усмехнулась, и треснула ему по лбу, продолжив обрабатывать его бровь.

– Ай, больно. Чего дерёшься?

– Не будешь нести всякую ахинею. В следующий раз не давай избить себя. Мне было стыдно за тебя.

– Не ври. Тебе было не до этого, ты рыдала как маленькая девочка, когда ей не купили игрушку. Это мне было стыдно за тебя.

Тима улыбнулся, и в тот же момент прикусил губу от боли.

–Больно? Прости, я не очень в первой помощи. Дай подую…

Я вытянула губы в трубочку, и начала дуть на рану. Вдруг он резко подтянул меня за талию к себе, прижал к мокрому, горячему телу, его сердце билось так сильно, что пульсировала все тело.

– Тим ты чего???

Я смотрела ему в глаза, и не могла понять, о чем он думает или что чувствует. Он молча, смотрел на меня, и крепко прижимал к себе.

– Больше не смей плакать, при чужих глазах. Ни кто не должен видеть твои слезы, кроме меня… Только я могу видеть как ты плачешь, и вытирать тебе слезы. Когда ты плачешь, ты становишься очень страшненькой.

Я оттолкнула его, и треснула по плечу.

– Сам ты страшненький. Ты себя в зеркало видел? У тебя морда обгрызанной канистры… Все, дальше сам обрабатывай свои раны. А я домой пойду…

Я встала и пошла к двери…

– Да ладно тебе Ась, я ж пошутил. Не дуйся…

Тима пошёл за мной, поймал меня за руку и повернул к себе.

– Не дуйся… Прости, был не прав исправлюсь…

Его лицо было таким милым, он умел корчить всякие рожицы, но тут выглядел так мило, что я не смогла удержаться и улыбнулась.

Выходя от Тимы, я увидела поднимающегося по лестнице Женю. Я резко повернулась и быстро зашла обратно в квартиру к Тиме.

– Что такое?

Спросил Тима, подходя ко мне, и закрывая дверь на защелку. Я стояла с широко раскрытыми глазами, думая заметил он меня или нет…

Тима не дождавшись ответа, посмотрел в глазок… увидев там Женю, он резко повернулся ко мне и спросил..

–Что он тут опять делает?

– Не знаю.

– Так, сегодня останешься у меня. Постелю в маминой комнате.

– Может стоит поговорить с ним?

– Нет.

Резко ответил Тима, взяв меня за плечи, развернул и толкнул в комнату.

– Я сам с ним поговорю, тебе не стоит с ним встречаться. Я запрещаю тебе…

Я резко повернулась к Тиме, сузив глаза, посмотрела на него пристальным взглядом.

– Строишь из себя заботливого отца? Или брата?

– Считай как хочешь… Если надо будет, я стану целым миром для тебя…

Я снова опешила, я не знала как реагировать на такие слова, ни когда раньше он мне не говорил ни чего подобного, что на него нашло???

– Тима… Как мне понимать такие слова?

Он вдруг занервничал, и опять начал теребить свой нос.

– Так… Ты это иди в душ, а я ужин разогрею. Полотенце в шкафчике в ванне.

Он быстро ушел на кухню, а я стояла и не могла понять что с ним происходит. Пока принимала душ думала о Тимафее, что же значили его слова, и вдруг вспомнила слова отца, когда он утром говорил мне что Тима не ровно дышит к тебе… Я вдруг поняла что я ему возможно нравлюсь, и я не знала что делать с этим открытием. Мне казалось что я люблю до сих пор Женю, но и Тима мне уже не чужой. Он единственный кто был рядом, когда мне жить не хотелось, когда я страдала от несчастной любви, он всячески развлекал меня и пытался сделать все что бы мне было не так больно.