Ой, что-то я совсем запуталась и замечталась.

Всё из-за Пашиного взгляда, от которого душа рвётся к нему в объятия. Или я слишком давно одна. С Денисом мы расстались месяцев восемь назад, если мне не изменяет память. И Паша – первый, на кого я обратила внимание с тех пор.

Паша, мармеладка с кислинкой.

Юля сама не замечала, как улыбалась во все тридцать два зуба. Кокетливым жестом поправила волосы, словно Аристов был перед ней, и она старалась ему понравиться. Её бросило в жар от собственных мыслей. Сердце забилось часто-часто, а под ложечкой сладко засосало.

Девушка подняла взгляд на пассажиров спереди, словно кто-то мог расслышать её исповедь или догадаться о сокровенном. В очередной раз пригладила своё каштановое каре и заправила прядь за ухо.

Справа от себя боковым зрением приметила упаковку с чипсами. Юля подумала, Дашка не дотерпела до дома и хрустела в одиночку, а ей даже не предложила. Девушка, не задумываясь, сунула руку в пакет, захватила щедрую пригоршню сушёной картошки и отвернулась к окну. Вкусно. Сырные, хрустящие. Уплетала с аппетитом, разглядывая картины за окном.

Её внимание привлёк велосипедист. Он ей отдалённо кого-то напоминал. Такие же серые брюки. Ядовито-жёлтый дорожный жилет, рукава рубашки велосипедиста белого цвета. Цвет волос не удалось разглядеть из-за шлема на голове.

В это время трамвай остановился на светофоре. Велосипедист тоже. Юля не могла оторвать взора от него. Мужчина словно почувствовал её взгляд, повернул голову и…

– Дашка, это он, – прошептала Юля, схватив за руку подругу, не глядя на неё.

Почему-то рука Даши оказалась слишком большой. Юля повернула голову и обмерла.

Это была не подруга, а совершенно незнакомый ей молодой человек. Юля его держала как раз за ту руку, в которой у него была упаковка с чипсами. Второй он доставал хрустящие пластинки и направлял в рот.

– Ещё? – спросил он. – Да ты не стесняйся.

Юля почувствовала, как щёки начинают пылать. Как вовремя, объявили её остановку. Девушка повернулась к окну, но велосипедиста уже не было. Тогда она снова посмотрела на соседа. Поднялась. Тот встал, выпустил девушку и подмигнул ей.

– Чипсы, – протянул он пакет.

– Спасибо, я их не люблю. – ответила Юля и выскочила на улицу.

Каждый раз, когда Юля возвращалась домой, она чувствовала себя ужасно взрослой. Ещё бы, родители за тридевять земель, а здесь она сама себе хозяйка и госпожа.

По дороге девушка, как обычно, зашла в ближайший супермаркет. С умным видом неторопливо пошла по рядам. То и дело представляла, как выглядела со стороны. Когда ей казалось, что похожа на ученицу последнего класса, в общем-то, так и было, она останавливалась, выпрямлялась, гордо поднимала голову, расправляла плечи. Походка её тоже менялась, становилась степенной.

Юля ужасно злилась, что от мамы ей передалась вечная молодость. Она понимала, что для мамы-то это суперспособность – выглядеть моложе своих лет без каких-либо стараний, а вот когда тебе чуть больше двадцати, а тебя за малолетку принимают и при покупке того же шампанского просят паспорт показать – радости маловато.

Занимаясь внутренним созерцанием, девушка с задумчивостью протянула руку к полке с кошачьим кормом. Юля задумалась, решая, что бы взять своему любимцу. Она по очерёдности осматривала пакетики: этот он ел вчера, от этого отказался, а этот слишком дорогой. Если котёнок остановит свой выбор именно на нём и откажется от других «блюд кошачьей кухни», тогда у неё не останется выбора, придётся тратить всю свою наличность на пушистое создание. Но желание побаловать малыша оказалось настолько сильным, что девушка не выдержала и кинула в корзину дорогущий паштет.