Больше всего ему хотелось знать, что заставило животных стоять и смотреть в одну сторону. Он пригляделся – ни одна лошадь так и не пошевелилась.

– Пап, а пап? – задергала за рукав Даша.

– Что? – обратил на дочь все свое внимание Игорь.

– Мама к воротам пошла. Давай к ней? Она с тетей разговаривает.

Игорь сдвинул брови и обернулся. Да, там, у приоткрытых ворот длинного хлева стояла Лида. И разговаривала с некой полной женщиной. Когда он, ведя Даша за руку, подошел к ним, обе женщины смолкли и повернулись к ним.

– Что-то не так? – с ходу спросил он.

– Ну… да, – ответила Лида, заложив руку за руку. – В общем. Покататься мы не сможем.

– Хочу поката-а-аться, – тут же захныкала Даша.

Женщина, по всей видимости, хозяйка конюшен, нервно потопталась на месте и принялась кусать губу.

– Мы не долго. Пожалуйста, – попросил Игорь.

Толстушка вздохнула и поплотнее укуталась в теплую накидку. Покачала головой. Вид ее, конечно, оставлял желать лучшего; изможденное лицо, потухший взгляд. А еще от нее неприятно пахло.

– Простите, но – нет, – выдавила она, и Игорь почувствовал запах алкоголя. – У нас трагедия случилась.

– Лошадь пропала, – ответила за нее Лида и, поймав вопросительный взгляд мужа, пожала плечами.

– Это большая утрата для нас. Сейчас не лучшее… не лучший сезон, – запнувшись, сказала женщина. – Я не знаю, как это случилось, и почему она сбежала в лес. Муж пошел искать ее. И еще не вернулся…

– День еще впереди, – заметила Лида. Не переживайте. Ваша лошадь найдется.

Женщина слабо кивнула.

– Прошу меня извинить, – следом добавила она. – Но больше я ничем не могу вам помочь. Поэтому… прошу больше меня не беспокоить.

И с этими словами она развернулась и исчезла за высокими воротами, ведущими в конюшню. Те со скрипом закрылись, оставив Липниковых наедине с не получившими ответа вопросами.

– Пап? – опять подергала за рукав Даша.

– Прости, Дашуль, – ответил он. – Но сегодня не получится.

Даша тяжело вздохнула. И двинулась к забору, намереваясь еще посмотреть на красивых животных. Она вцепилась пальчиками в толстую проволоку, скрепляющую бревна в забор, и уставилась на лошадей. Внезапно те забеспокоились и замотали головами.

Папа заметил, как загрустила дочка и подошел к ней, желая растормошить. Но так и не успел ничего сказать. Лошади громко заржали и бросились врассыпную. Казалось бы, между ними мелькнуло нечто темное… Высокое и худое. Одна из лошадей вдруг резко повернула, подняла облако пыли.

Она стремительно приближалась.

– Даша! В сторону! – резко скомандовал папа, но дочь продолжала стоять, как статуя, и смотрела на несущуюся на нее взбесившееся животное. Игорь отреагировал мгновенно – он схватил девочку за руку и дернул на себя. Не сдержал равновесия и упал. Даша мешком повалилась на него.

Огромная коричневая лошадь громко заржала и поднялась на дыбы. Ударила тяжелыми копытами по забору. Проволока закачалась и разразилась неприятным металлическим звоном.

Даша поднялась, испуганно покосилась на животное. Мама Лида, взвизгнув, бросилась к ним, и помогла мужу встать на ноги.

Лошадь вновь силой ударила копытом по ограде, и, нервно махая хвостом, поскакала прочь. Тут же дверь, ведущая из конюшни в загон, настежь открылась, и на поле ворвалась хозяйка. Она громко завопила и ударила плетью, которую держала в руке. Бросив тяжелый взгляд на стоявших близ забора Липниковых, она вновь ударила плетью и быстро зашагала к своим подопечным, собравшимся на другом конце загона.

– Ладно, пойдем, – произнесла Лида, похлопав мужа по спине. – Тут больше не на что смотреть.

– Так что там случилось?