Франция послала войска, и в конце июня 1547 года защитники замка были вынуждены сдаться. Нокс, захваченный врагами, присоединился к остальным мятежникам в качестве гребца на галерах французского флота.

Ошеломленные дерзостью французов и фактическим захватом Шотландии, англичане перешли к действиям. Лорд-протектор лично возглавил вторжение в Шотландию, пройдя через Нортумбрию и выступив на побережье со стороны Бервика.

Его армия насчитывала восемнадцать тысяч человек, треть из которых составляла кавалерия. Пехотинцы были вооружены мушкетами. Также присутствовала тяжелая артиллерия, тысяча телег обоза и поддержка мощного английского флота, курсировавшего у побережья.

Шотландцы стекались отовсюду на защиту своей страны. У графа Аррана было вдвое больше людей, чем у противника, – около тридцати шести тысяч. Но они не имели огнестрельного оружия, только горских лучников; не имели пушек, а пехотинцы были вооружены пиками. Они маршировали под белым знаменем с девизом Afflicte sponse ne obliviscaris («Святая церковь взывает к Христу»)[6].

У Пинки-Клаф рядом с городком Массельбург, примерно в десяти километрах к западу от Эдинбурга, граф Арран готовился к битве. Он сформировал боевой порядок из четырех дивизий на возвышенной местности, и их блестящие пики напоминали поля зрелого ячменя. Или, как описывал один из английских очевидцев, их пики щетинились так же густо, как иглы ежа. Священники в черных рясах, стоявшие вместе, были ясно различимы, и их блестящие тонзуры походили на ряды шлемов.

Обе стороны хорошо знали, за что они сражаются. Сомерсет вышел вперед и предложил отступить, если шотландцы согласятся, чтобы Мария сама выбрала мужа, когда вырастет, и не устраивали ее брак.

Шотландцы ответили тем, что бросились на неприятеля и безрассудно покинули свою выгодную позицию. Английские суда вели по ним огонь, рассеивая лучиков, а всадники рубили направо и налево. Большинство погибших были ранены в голову, поскольку конники своими мечами не могли достать ниже, они отсекали головы и рубили шеи. Десять тысяч шотландцев было убито. Мертвые тела лежали так плотно, что издалека напоминали стада пасущегося скота на зеленом лугу. Белое знамя с девизом было извлечено из-под кургана, сложенного из тел мертвых священников. Заляпанный грязью и кровью трофей отослали на юг королю Эдуарду в знак его победы.

Теперь даже мощные стены замка Стирлинг не могли защитить его обитателей от ужасов, творившихся снаружи. Среди трупов, гниющих во влажных курганах, находился и Малькольм, лорд Флеминг муж леди Джанет Флеминг и отец Мэри Флеминг.

Проворный гонец принес страшную весть в Стирлинг, и всегда жизнерадостная леди Флеминг осела, привалившись к стене во внутреннем дворе. Статуи планетарных богов в нишах над ней – Меркурия, Юпитера, Сатурна – благосклонно взирали на нее. «Французские скульпторы поставили их здесь, как будто порядок и красота могут прижиться на этой земле, – подумала Мария де Гиз, наблюдая за тем, как ее фрейлина и подруга борется со слезами. – Они воздвигли их здесь по приказу моего мужа, который тоже умер загадочной и преждевременной смертью».

– Мужайся, – это все, что она смогла прошептать. – Будь твердой.

Леди Флеминг выпрямилась и прислонилась к стене.

– Я должна сказать дочери. Я должна сказать ей, – повторила она и побрела в детскую.

Мэри Флеминг горько плакала в тот вечер в спальне в окружении своих подруг. Они пытались утешить ее, но могли сделать это, лишь вспоминая о собственных утратах.

– Мой отец умер после битвы при Солуэй-Моссе, – сказала Мария. – А дед был убит на Флодденском поле.