– Позвольте, я буду рассуждать вслух, ну, как сделал бы Сократ… Извините…

Лебедев только развел руками от восхищения.

– Ну уж порадуйте. Чтобы в полиции Сократа использовали – это трюк почище, чем кошелек у губернатора притырить.

– Я немного знаком, то есть изучал систему логики Сократа… И вот… Ну, то есть… Если, положим…

– Да не тяните, Родион Георгиевич! Я не пристав, безумно любопытно.

– Значит, так, – Ванзаров выдохнул. – Молодой человек явно не собирался умирать. Чисто выбрит, помылся, еще пахнет свежим мылом, руки холеные, ухоженные. К какому сословию принадлежал? Обеспеченному. Но одежда дешевая, не его. Для чего маскарад? Не хотел, чтобы узнали. Далее. В самую жарищу отправляется куда-то с коробкой, в которой сидит послушная крыса. Зачем? Ответа нет. А предположения делать не будем. На Невском проспекте, в самом центре столицы, он получает смертельный удар в грудь. Почему в таком месте, зачем рисковать? Допустим, это показательная расправа. Но кого это устрашило? Да никого. Что остается? Для убийцы не оставалось другого шанса с ним расправиться. Времени не оставалось. А значит, это как-то связано с посылкой, которую нес погибший. Далее. Убийца настолько дерзок и хитер, что никто из прохожих не видит, что человеку всадили в сердце острый предмет. Что это значит? Это профессионал с твердой рукой. Но за последнее время таких происшествий по нашему департаменту не проходило. Почему? Потому что он воспользовался каким-то своим навыком…

– Позвольте встрять, – оживился Лебедев. – Могу добавить о способе убийства. Удар нанесен с очень близкого расстояния, буквально вплотную, снизу вверх, у злодея крепкая и, самое главное, – точная рука. Смею уверить: такой удар в сердце требует большого мастерства. Несчастный был какое-то время еще жив, и малейшее движение убило его. Так какая у него профессия?

– Не знаю, – признался Ванзаров. – Зато наверняка он – мужчина.

– Вывод неверный. И женщина может нанести один сильный удар. А уж коварный – без сомнения.

– Не в этом дело. Такое шило в руке долго нести невозможно, кто-нибудь на улице заметит, станет оборачиваться и тому подобное. А оно должно быть под рукой в любое мгновение. В женском платье его девать некуда – перчатки до локтя или манжеты слишком плотно прилегают. Другое дело мужской сюртук…

В нервном возбуждении Родион схватил шило и осторожно засунул в рукав, подвернув кисть. Оружие стало невидимым. Но как только обшлаг расширился, шило плавно выскользнуло прямо в ладонь, а шарик удобно уперся в пальцы. После чего не составило труда нанести разящий удар снизу вверх.

Лебедев одобрительно хмыкнул:

– Где это научились таким приемчикам гайменника?

– Просто логика. Убийца подошел к жертве так близко, как того требовал удар, но несчастный ничего не заподозрил. Почему?

– Хотите сказать – его знакомый?

– Не совсем. Но почти уверен, что убийца – левша.

– Неужели по форме раны смогли определить? – с некоторой тревогой спросил криминалист.

– В этом я пока мало разбираюсь, – признался Ванзаров. – Тут логика. Как проще всего нанести такой удар в людном месте? Из-за спины. Почему? Те, кто идет по улице сзади убийцы, вообще ничего не поймут: мало ли что делает прохожий. А те, кто шел навстречу убийце, вряд ли смогут заметить быстрое движение рукой. Что получается? Удар левой рукой из-за спины. Убийца догнал, ударил и пошел дальше, как ни в чем не бывало. Для этого он должен хорошо знать свою жертву, чтобы не спутать его спину с кем-нибудь. Исходя из этого, следует вывод: убийца никак не выше жертвы, а может быть, чуть ниже его. Убил и расписался.