Заставшие советскую эпоху легко вспомнят многочисленные хвалебные эпитеты в диапазоне от «революционер марксистской закваски» и «гений революции» до «вождь революционной России» и «знаменосец мировой революции». После распада СССР вектор поменялся на 180 градусов без всякого переходного состояния. Как и всегда. Отдельные публицисты и историки словно участвовали в заочном соревновании «кто сильнее оскорбит лидера большевиков». Диапазон опять-таки широчайший: от «проходимец» и «аферист» до «кровавый палач» и «безбожный убийца». А ведь могли бы и не состязаться в эпитетах. Достаточно было узнать о тех словах Делянова. Они ведь исчерпывающе выражают точку зрения противников Ленина.

Если же говорить серьезно, то бесконечные попытки переписать биографию лидера большевиков ничего, кроме сожаления, у любого нормального человека не вызывают. А иной раз – и исключительной брезгливости. Нравится кому-то или нет, но Ленин в мировую политику вошел глыбой. Или, выражаясь его собственными словами, матерым человечищем. Большинство же критиков выглядят на его фоне пигмеями – причем даже не историческими. Со всеми вытекающими для них последствиями. Можно не любить или не признавать Ленина. Это полное ваше право. Но отрицать его уникальные теоретические и практические достижения по меньшей мере глупо. Ведь свидетельствуют подобные попытки прежде всего о вашем собственном интеллектуальном уровне.

Но вернемся к министру Делянову. Сохраняя в целом резко негативное отношение к Ленину, он все-таки меняет свое решение и разрешает сдачу экзаменов экстерном при Петербургском университете. Мать будущего лидера русской революции приехала в столицу и добилась встречи с высокопоставленным чиновником. О чем они говорили, неизвестно, но сохранилось письмо. В нем Мария Александровна сообщает: «Бесцельное существование без всякого дела не может не оказывать самого пагубного нравственного влияния на молодого человека, – почти неизбежно должно наталкивать его на мысль даже о самоубийстве. Я, говоря иначе, прошу именно о сохранении мне жизни сына».

Диплом В. И. Ленина. 1892 год

Получить допуск к экзаменам – полдела. Их еще нужно было успешно сдать. Среди студентов, идущих на экстернат, было много неблагонадежных с политической точки зрения. Кроме этого, преподаватели совершенно справедливо опасались поверхностных знаний. Именно поэтому хорошие отметки на экзаменах были редкостью. Ленин в очередной раз стал исключением из правил. Первый же экзамен по истории русского права был сдан на «весьма удовлетворительно». Сразу должен огорчить либеральные умы: так в дореволюционной России обозначался высший балл, а вовсе не привычная многим с советской средней школы тройка.

С тем же результатом были сданы экзамен по государственному праву, политическая экономия и статистика, история философии права и история римского права. Блестящий успех! Сергей Ольденбург вспоминал спустя годы: «Большинство моих товарищей, из активных революционеров, к науке относилось с некоторым пренебрежением, в лучшем случае – с нетерпением, как к чему-то, чем не время заниматься в борьбе. За всеми вопросами Владимира Ильича чувствовался живой, непосредственный интерес, и, если бы я не знал, что он занят активной борьбою, я подумал бы, что он решил посвятить себя науке».

Хотя, казалось бы, у многих есть высшее образование, иной раз полученное даже в ведущих российских вузах. Но вместо знаний обычно демонстрируется коктейль из звенящей безграмотности и наглой лжи в глаза. Расчет следует на аудиторию, которая готова слепо верить на слово.