Наконец Яша поднял голову. Что-то долго они там сидят. И что за игра такая? Он подошёл к шатру и прислушался – тихо, ничего не слышно. Он чуть отогнул полог и заглянул в щёлку – внутри было пусто, ни ребят ни призов, вообще ничего. Яша зашел внутрь. Голые стены и только большой деревянный сундук у входа – пустой сундук, он специально посмотрел. Яша хмыкнул и пожал плечами. Наверное, пока с муравьями возился, не заметил, как они вышли. Хорошо хоть не попался на глаза сестре – та обязательно бы наябедничала родителям. А парк уже закрывался, последние посетители торопились на автобус. И Яша тоже побежал на остановку. Теперь только раньше всех домой попасть, и всё будет шито-крыто. Он был очень доволен. Немного беспокоило чувство вины, но ведь Светка специально всё подстроила, а мама ей поверила. А он ни в чём и не виноват.

Домой он шёл спокойно, зная, что Света наверняка ещё не вернулась. Сначала все вместе пойдут Аню провожать, потом Мишу, а потом она с Вадиком болтать допоздна будет. Вот дался ей этот Вадик! Зазнайка и хвастун! Ходит в кожаной жилетке даже летом в жару, строит из себя рокера, песни под гитару поёт. А песни глупые. Яша слышал, всё про какие-то беды и несчастья.

Дома он скорее схватил книжку со стихами и наугад открыл страницу. К приходу матери стих был выучен, а после – рассказан, и даже с выражением. Мама одобрительно погладила его по голове и на ужин приготовила пельмени. Яша их обожал и ел с удовольствием. Мама тем временем всё чаще с тревогой поглядывала на часы. Телефон у Светы не отвечал. «Ох, и попадет ей!» – злорадно думал Яша. Но всё же мамино беспокойство передалось и ему. Потом приехал отец – пошумел: «Как так! Ушла и даже не звонит, не сообщает, где она и с кем. Вот я ей задам! Пусть только придёт!»

Света не пришла. Испуганные родители обзвонили всех Светкиных друзей, знакомых, близких и дальних родственников, мало ли навестить пошла. К ночи выяснилось, что ни к кому она не заходила, никто её не видел и, мало того, Вадик, Миша и Аня тоже не вернулись домой.

Накануне своего тринадцатого дня рождения Яша снова увидел тот сон. Вообще-то сны ему снились часто – яркие, фантастические, с драками и погонями. Мама винила во всем компьютер с этими ужасными играми, папа говорил, что у него просто богатое воображение, а Яша ничего не говорил, он привык, да и сны так быстро забывались, что если он их не рассказывал тут же, то уже через минуту сон таял, как снег на ладошке. Но этот сон Яша помнил, хоть и не рассказывал о нём никому.

Первый раз он приснился через день после того, как пропала сестра. Света в какой-то тёмной комнате протягивала к нему тоненькие, как былинки, ручки и звала: «Яша, Яшенька, помоги! Мне страшно, Яша…» Он тогда проснулся и долго крутил головой, не понимая, что с ним. Сон в отличие от всех его предыдущих не был ярким, скорее тусклым, блёклым, но не забывался, и чем больше Яша о нём думал, тем отчётливее проступали детали; он мог с уверенностью описать и комнату и сестру. И даже то, о чём нельзя было думать без содрогания, – то, что притаилось там, в самом дальнем углу комнаты. То, что скрывалось в нём, наполняло его сердце тоской, и печалью, и ужасом. Поначалу он хотел рассказать сон матери, но, поразмыслив, не стал, чтобы она опять не начала плакать. Яша от маминых слёз и сам плакать начинал, и стыдился этого.

Яшину версию, что сестра пропала в парке, всерьёз не приняли. Признаться, что нарушил запрет и ходил на аттракционы, он не смог. Хотел, но не смог. Испугался. На следующий день он снова поехал туда. Всё равно родителям было не до него. Он обошёл весь парк, заглянул во все углы, но красного шатра не нашёл. Тогда он стал спрашивать про шатёр у сотрудников парка. Те смотрели с недоумением и пожимали плечами. Яша злился, доказывал, но работники парка лишь глядели на него, кто с улыбкой, кто с сочувствием, и твердили, что никакого красного шатра и человека в красном костюме у них и не было никогда. А утром следующего дня парк аттракционов уехал, оставив после себя забытую секцию ограждения, обрывки плакатов и лопнувшие шарики. Пустырь на выезде из города снова стал пустырём и местом для футбольных баталий.