На башнях дежурит стража. Но есть кое-что похуже: крабовая кавалерия. Да, крабов там дрессируют как ездовых животных. Они ловко бегают, неся на спине двух седоков.

Словом, башни хорошо защищены, а их защитники могут надеяться на подкрепление. Наш единственный шанс – это внезапная атака! После захвата «Слона» и «Тигра» мы откроем ворота, и десантные суда войдут в порт.

– Как же я могу помочь? – Мауи развёл лапами в недоумении. – Я не воин.

– Зато у тебя есть эти рисунки на шерсти, – кивнул Сюркуф. Его распирала гордость за самого себя, и не терпелось поважничать перед дочерью и Гунтуром. – Вот послушай мой хитроумный замысел! Два каноэ ночью подойдут к молам. Ты и твои сородичи сядете первыми, а мы за вами. Стража увидит рисунки на ваших мордах и примет вас за ополченцев, которые задержались в пути и не успели добраться в Город засветло. Тут-то мои славные парни выскочат из лодок и повяжут гарнизон. А потом отпустим вас по домам. Ну как, согласен?

Сзади зашипел Гунтур:

– Соглашайся, дурак! Сегодня же будешь дома!

Мауи мешкал с ответом. Говорил Сюркуф складно, и предложение выглядело разумным, но…

Богачи Кораллового города – кто они для Мауи? Обуза? Нахлебники? Мучители? Или же родичи, которым в жизни повезло немного больше?

Да, они собирают налоги, порой отнимают силой. Зато обменивают собранное на заморские товары. Кое-что перепадает и рыбакам. Уже который год им обещают открыть школу – и однажды непременно откроют. А самое главное – они молятся великому Тангароа о процветании мышиных племён. Как прожить без жрецов? Бог разгневается и пошлёт ураган, который смоет деревню Мауи.

Да, Город берёт много, но и даёт немало. Он часть родного атолла, а эти пираты – стервятники моря – прибыли сюда пограбить, поживиться чужим добром. А ещё прикрываются напыщенными словами о справедливости! Если пустить их в Коралловый город, то они не принесут ничего, кроме убийств, слёз и разорения.

– Послушай меня, ты, меховой мешок! – Мауи, наконец, разобрала злость на двуличного француза. – Думал, раз я неграмотный рыбак, а ты образованный, то обманешь меня в два счёта? Думал, я отдам мой собственный народ в твои жадные лапы? Убирался бы ты восвояси на своей плавучей помойке!

Уши Сюркуфа покраснели от ярости, рот задёргался.

– Вивьен! – он взвизгнул так громко, что девушка подпрыгнула в кресле. – Сведёшь эту дикарскую морду в тюрьму, в компанию к той мыши-гордячке. Пусть вместе посидят и подумают над своими словами. И без него справимся!

Прижав уши от страха перед грозным родителем, мышка вылезла из кресла. Она торопливо засунула купчую в сумку, а потом взяла верёвку и потащила Мауи прочь из кабинета.

– Дурак, – тихо обронил Гунтур ему вослед.

Вопреки ожиданиям Мауи, Вивьен не повела его по чудесному саду с бассейном. Они покинули хозяйственный двор через дверь в глинобитной стене и оказались в переулке.

– Не вздумай шутить со мной! – строго сказала мышь, погрозив рыбаку небольшим кинжалом. – Мигом отрежу хвост и уши.

– Ты такая кровожадная, – попытался пошутить Мауи.

– Шагай, не оборачивайся, – без злобы сказала она, подтолкнув мышака. – Папа говорил, что с вами нельзя расслабляться. Стоит замешкаться, как дикарь набросится и убьёт.

Мышка произносила слово «папа» на французский манер, с ударением на последний слог.

– Наверное, ещё он рассказывал, будто мы едим мышей.

– Конечно! – охотно согласилась Вивьен. – Вы через одного каннибалы29!

– Твой отец говорит глупости, – уверенно сказал Мауи. – На нашем острове каннибалов нет. Может, на других есть, а на нашем нет. Мы разводим рыбу, собираем фрукты.