Деревня точно вымерла. Гунтур застыл посредине улицы, в недоумении оглядывая пустые дома. Откуда-то с окраины поселения раздался крик. Нахмурившись, капитан махнул лапой и зашагал в ту сторону. Все пошли за ним.

За крайними домиками начался пустырь, отшлифованный до блеска тысячью лап. Тут шумела и волновалась толпа. Одни принесли из дома табуретки, другие сидели прямо на земле, а те, кому не хватило места, стояли за их спинами. В криках не было вражды – жителей деревни объединяло какое-то зрелище.

Пираты подошли поближе, ведя Мауи за собой. Из-за плеча дородной мыши он увидел, ради чего все собрались. На спортивной площадке играли две команды, составленные из самых разных зверей: мышей, крыс, хомяков и даже одной шиншиллы, которую поставили на ворота. Одна команда надела синие целлофановые пакеты, а другая – красные, чтобы отличать друг друга.

Игроки гоняли кожаный мяч, яростно пиная его ногами. Вот одна крыса, худая и ловкая, подхватила мяч, обыграла соперника и пробила по воротам с такой силой, что шиншилла даже не успела почесаться.

Толпа взвыла. Одни хватались за головы, ругаясь на чём свет стоит, а другие прыгали от радости. То же самое происходило и на поле.

– Сыночки, вернулись наконец! Как заждались вас! – раздался старческий голос, едва слышный за криками болельщиков. К Гунтуру пробилась пожилая хомячиха в платке с цветочками и заключила его в объятия.

– Вернулись, бабушка Джамиля, – ласково ответил ей капитан. – А где Батари?

– Так вот она, утешает твою дочь Закиру, – ответила старушка, указав на красную команду. Рядом с игроками стояла крыса в простом белом платье и говорила что-то насупленной девочке. – Намедни ребята с Рабочего посёлка говорят, мол, давайте устроим футбол. Пусть матч будет товарищеский, пусть всё по дружбе. Где она – эта дружба? Они нашим уже два гола забили, а наши им – ни одного. Я, может, и старая, а знаю точно: в дружбе всё надо делить пополам. Правильно ведь?

Гунтур только улыбнулся в ответ. А хомячиха добавила:

– Приходи вечером! Будут на ужин бастурма и кебаб. Джучи хотел тебя видеть, разузнать, как дела. Он ведь завтра уходит в море, – бабушка Джамиля грустно вздохнула. – А вот и Джучи, лёгок на помине.

Через толпу зрителей протолкался толстый приземистый хомяк в широких красных трусах. Он протопал к своей команде и отозвал одного из мальчиков в сторонку. Тёмная полоска на спине выдавала их родство. Поговорив немного с отцом, мальчишка кивнул и побежал к зрителям, а Джучи остался вместо него. Он не стал надевать красный пакет – цвет трусов говорил сам за себя.

Гунтур хмуро посмотрел на деревянный щит. Неизвестный художник нарисовал пиратам красный парус, а рабочим – синюю лопату. Старался как мог, да вышло всё равно неряшливо. Задрипанная шиншилла сменила картонки с цифрами. Два-ноль в пользу рабочих – дурной расклад.

– Как же так?! – забеспокоился капитан. – Нешто наши продуют грязекопам?!

Прозвучал свисток, и тут же красные ринулись в атаку на вражеские ворота. Ими двигали обида за «сухой» счёт и стыд перед односельчанами. Неловко проигрывать на домашнем поле!

Синих подстёгивало давнее соперничество. Так повелось, что морской разбой считался делом фартовым20, в отличие от тяжкого труда. Конечно, работа пиратов таила опасности, но те предпочитали о них умалчивать. Можно было подумать, что богатства достаются морякам просто так. И вот теперь, забив два гола на чужом поле, рабочие чувствовали своё превосходство и даже испытывали некое злорадство. Они тешились случаем поквитаться за давние обиды.

Так что синие быстро перехватили мяч и пошли в контратаку. И здесь у них на пути встал Джучи. Он смотрел на рабочих так грозно, будто готовился взять их на абордаж. Взревев тигром, хомяк бросился на футболистов, отобрал мяч и поскакал вперёд, расталкивая всех на своём пути.