– А цветы на могиле Аллиан – их рук дело?

– Они помнят всех и глубоко чтут. Аллиан вообще-то личность легендарная, Арман в некотором смысле ее затмил, но они стоили друг друга.

– Странно, детей отправляют учиться в королевства, откуда прибыли, живут обособленно, тогда почему они не вернулись на родину? – удивленно спросила я.

– Атинлин похоронена в лесу. Они не могут оставить ее там. Ты не знаешь, кто это? – мгновенно понял магистр, увидев мой взгляд, – это крестная мать Аллиан. Она прибыла вместе с ней в империю и осталась вместе со своей любимицей, помогая в воспитании детей.

Вот и последний день каникул, уже сегодня вечером я увижу своих однокурсников, услышу их веселые истории на тему, как они провели зимние каникулы. Так было всегда, все четыре года. Вот только эти каникулы особенные: мы все вступили в возраст совершеннолетия, а он преподносит немало сюрпризов, так что неизвестно, какие истории мы услышим.

А уж что ждет там меня после искрометных статей «Дамского угодника», тираж которого на зимних праздниках увеличился вдвое, только Черной Луне и известно.

Ранним утром, как только магистр доставил меня в замок, расцеловав деда и бабушку, я тут же убежала в парк, сопровождаемая улыбающимся взглядом черных глаз Ольгерда Тримеера и напутствием:

– Только недолго, там холодно.

Днем мы трое сидели в гостиной. Лорд Генрих увещевал меня возвращаться в замок накануне выходных и проводить это время с ними. Леди Амилен все переживала, что, успев сделать многое за зимние праздники, она не сумела главного – подобрать мне пару. Мы с дедом переглядываемся, тихо улыбаемся, но главная сваха магических родов, не обращая на нас внимания, думает свою думу. И я подозреваю, что в ее седой, гладко причесанной головке зреет очередной хитрый план по устройству моей жизни.

– Ах, – спохватывается бабушка, – Видана, перед летним балом в честь Черной Луны будет свадьба Эдварда и Ирмы. Ты проследи, дорогая, чтобы невеста не забыла вышить свадебные подарки. – Увидев, как вытягивается мое лицо, добавляет, – да я понимаю, что ты в этом ничего не смыслишь, но спросить-то тебе никто не запрещает.

– Бабушка, лучше поручи это Генри, уверена, она будет не прочь поиграть роль наставницы будущей родственницы. А Ирма в курсе моего сегодняшнего положения?

– Нет, – помолчав, ответила она, – мы не распространялись при ней и ее родителях, что в замке находится девушка, к которой сватался Эдвард, ты же понимаешь, это могло все расстроить.

– Ну и хорошо, зато спокойно вернусь в Академию и продолжу учиться, как ни в чем не бывало.

Вечером прилетел магистр, уточнил, собрала ли я вещи, и если да, то готова ли отправляться в Академию? Не обращая внимания на уговоры родителей о том, что лучше переночевать в замке, а утром отбыть на учебу, он велел всем попрощаться. Забрав у меня сумку с вещами, где кроме всего прочего лежала сова, подаренная Конрадом, и моя самая главная ценность – книга Армана Тримеера, создал переход и вступил в него. Оглянувшись на Тримееров-старших, я вошла вслед за ним, и переход закрылся.

В переходе оступилась и мгновенно была подхвачена попечителем, придержавшим меня за талию. Я не вырывалась, он не убирал руку, в какой-то момент развернулась к нему и уткнулась в грудь, закрыв глаза. Сердце ныло от неясной боли. Его рука переместилась на спину и прижала к себе.

– Не хочешь возвращаться в Академию? – спросил он.

– И хочу, и не хочу. Я хочу найти ответы на все вопросы, которые возникли на этих каникулах. Их же стало много больше, чем в тот вечер, когда мы летели в замок.