–Ты не моя рабыня, Эли. Поэтому мне не нужно от тебя слепое послушание. Ты умная, с характером. В этом твоя красота. Женщина не должна растворяться в мужчине, но она не должна быть занозой в его ноге. Думаю, в этом плане ролевая модель твоей матери идеальна. Фахду очень повезло с женой- об этом знают все в регионе…

И все-таки она прикрылась. Руки сами опустились на промежность, стоило только холодному воздуху коснуться открывшихся участков кожи.

Его строгий взгляд заставил ее дернуться и уступить. Но напряжение пока не покидало.

–Расслабься, Эли. Когда женщина обладает такой красотой, тебе нечего стесняться, даже если бы перед нами были сотни людей. Его рука плавно очертила изгибы ее тела, сжала грудь, отчего Агилас почувствовал сильное сердцебиение красавицы.

–Трапеза ждет нас на террасе…

–Я… пойду в таком виде.

Он обернулся, приподняв бровь.

–Прелесть этого дворца в том, что он, как и большинство домов Константины, смотрит на обрыв и пустоту… Отсюда некуда бежать, Эли. Зато есть, где спрятаться… Идеальное убежище для влюбленных, не находишь?

Ужин был изумительным. Тонкий аромат дичи, пикантные соусы, легкий салат. Элисса давно заметила, что Агилас питался правильной и здоровой пищей. Его пышущее энергией тело- дань не только генетики и психологии, но и правильному отношению к образу жизни. Такой подход сильно импонировал девушке. Времена, когда люди запихивали в себя все подряд, не оглядываясь назад, прошли. Будущее за теми, кто смотрит на свое тело как на храм, умеренно себя ограничивает и изучает вопросы здоровья.

– Хочу тебе кое- что показать…– сказал мужчина, рассматривая девушку с таким интересом и восхищением, что у Эли самопроизвольно расправились плечи. Она больше не стеснялась. Быть рядом с ним в естественной наготе теперь было органично и естественно.

Мастерски откупорил пробку.

–Помнишь, я говорил, что нелепый алкоголь в виде коктейлей тебе не идёт?

–Помню…

–Попробуй, что скажешь? – Протянул красивый хрустальный бокал на тонюсенькой ножке. Цвет налитого в нем вина был бордово-насыщенном, но на солнце отливал удивительно красивым рубином.