– Да что вы все меня попрекаете этим окном? – оскорбилась я и не сдвинулась с места. – Мне пятнадцать лет было.

– Иди сюда, – повторил дракон. – Я заставлю эту штуку вылезти.

Его тон мне категорически не понравился, и я мотнула головой.

– Не трогайте меня. Я сама ее выманю.

И, прежде чем посланник успел возразить, погладила пальцами свою шею и позвала как в прошлый раз:

– Хорошая татуировка, красивая, иди сюда. Мы на тебя посмотрим, мы тобой полюбуемся…

Тулун уже открыл рот, чтобы дать мне суровую отповедь. Но не успел произнести ни слова, потому что в этот момент кусочек татуировки царственно выплыл из-за края платья и застыл на моих ключицах, позволяя всем рассмотреть розу и одинокую ветвящуюся молнию.

Татуировка Бланко тоже пришла в движение. Переползла сначала к нему на грудь, затем раскинула завитки на кубиках пресса. Я не могла оторвать взгляд от рисунка.

Интересно, она пытается показать мне свою красоту или хвастается подтянутым телом своего хозяина?

Дракон долго разглядывал рисунок на моем теле, затем постановил:

– Нужно доложить императору.

Бланко тут же сказал:

– Нет.

– Ты и сам понимаешь, что я должен это сделать, – возразил Тулун.

– Я верну эту дрянь на место, – пообещал декан.

Но посланник покачал головой.

– Ты же знаешь правила. Проклятие должно быть под контролем. Если у нее есть сродство к этой магии…

– Да посмотри на нее, какое сродство? – отмахнулся мой учитель. – Это совпадение. Я использовал яд льепхена, чтобы выжечь эту дрянь. Она отреагировала на яд, когда Марта поранилась. Это трагическая случайность. Девочка – последняя из Лундов, а никто из Лассалей не проявлял сродства к этой магии. Дай мне время, и я обязательно придумаю, как вернуть этот кусок на место.

Он говорил с таким напором, что я поняла: этот самый императорский контроль, должно быть, весьма неприятная штука. То, что меня пытаются уберечь, грело душу и одновременно выворачивало ее наизнанку.

Тулун думал долго. Бланко успел натянуть рубашку и камзол, когда дракон, наконец, выдал:

– Неделя.

– Месяц, – не моргнув глазом, ответил декан. – В родовых хрониках ничего нет, мне нужно больше времени.

– Нет.

– Луди! Ей восемнадцать лет. Она вам не нужна. Я верну татуировку, и все будет как прежде. Буду принимать твое снадобье по расписанию и нести это бремя дальше.

Дракон задумался, а я не выдержала:

– Может быть, раз уж кусочек этой штуки оказался на моем теле, я имею право знать, что это?! Проклятие рода Бланко?

– Ну можно и так сказать, – пробормотал Феликс.

– Это государственная тайна, и мы не можем раскрыть тебе детали без дозволения императора, – терпеливо пояснил Тулун.

– Луди, – снова повторил мой учитель, – дай мне месяц на решение проблемы. Обещаю, я верну эту дрянь на место.

Наконец, посланник неохотно кивнул.

– Что ж… Договорились. Месяц и ни днем больше. Забирай ее. И возьми это.

В его ладонях оказался знакомый пузырек с изумрудной жидкостью, который снова перекочевал в карман Бланко.

После этого декан шагнул ко мне. Длинный хвост Феликса захлестнул нас обоих, и вихри магии помчали нас обратно на бал. Точнее, я так думала. Ровно до того момента, пока мы снова не рухнули на кровать в комнате Бланко.

На этот раз я оказалась сверху. Наши лица снова были слишком близко, но я была слишком возмущена, чтобы смущаться. Поэтому, даже не пытаясь откатиться в сторону, заявила:

– Я имею право знать об этой штуке все! И про то, кто такой Чезаре. И что вы имели в виду, когда сказали, что пытались выжечь магию с помощью яда льепхена?

Феликс опустился на спинку кровати и проворчал:

– Сказали же, нельзя…