Следующее далее его краткое разъяснение насчет толкования субстанции и абсолюта не должно у нас теперь уже вызвать затруднений для понимания, потому что там нетрудно увидеть только что отмеченные мотивы. «Живая субстанция, далее, есть бытие, которое поистине есть субъект или, что то же самое, которое поистине есть действительное бытие лишь постольку, поскольку она есть движение самоутверждения, или поскольку она есть опосредствование становления для себя иною {в качестве субъекта субстанция сама планирует собственные преобразования}. Субстанция как субъект есть чистая простая негативность, и именно поэтому она есть раздвоение простого, или противополагающее удвоение {сначала анализ выявляет в субстанции противоположности}, которое опять-таки есть негация этого равнодушного различия и его противоположности {затем приходит понимание того, что обособление противоположностей искажает их действительную роль}; только это восстанавливающееся равенство или рефлексия в себя самое в инобытии, а не некоторое первоначальное единство как таковое или непосредственное единство как таковое, – есть то, что истинно» {в результате возникает представление, точнее, понятие субстанции, в котором противоположности гармонично дополняют друг друга в составе сложного органического целого}.

Понимание субстанции, а также и абсолюта как образующих некоторые единства с субъектом прямо и непосредственно означает, что в последующем анализе различных общественных институтов любой из них после выявления его субстанциальных свойств представляется непременно таким, в котором имеются интеллектуальные силы, занимающиеся осмыслением деятельности такого института. Кто-то, придерживаясь тех или иных обычаев и обрядов, одновременно также и осмысливает их, кто-то точно так же составляет учение о гражданском обществе, не устраняясь, однако, от участия в его жизни, и так далее. И если при этом вырабатываются какие-то рекомендации насчет разумного поведения, Гегель в соответствии со своей манерой изложения скажет, что их вырабатывает субстанция (в одном случае нравственная среда, в другом – общество), а это и означает, что она ведет себя как наделенный сознанием субъект. Каждый предмет после его достаточно полного раскрытия оказывается самостью и множество предметов после обнаружения у них сколько-нибудь тесного сплочения оказывается субъектом. В основном под субстанцией имеется в виду состав (семьи, общины и так далее). Развитая субстанция в состоянии отчуждать от себя субъект как самостоятельнрый институт. У страны субстанцией выступает население, субъектом правительство, у религиозной общины это миряне и клир, у семьи – домочадцы и их глава.

Очень характерно в этом смысле выглядит изображение в финальной части всей книги перехода от язычества, греческая разновидность которого в «Феноменологии» называется художественной религией, к монотеизму. «Через художественную религию дух из формы субстанции перешел в форму субъекта», говорится в том отделе, который называется «Религия откровения». Имеется в виду, что в язычестве божественность растворена во множестве персонажей и в этом смысле представляет собой их субстанцию, так как каждое в отдельности божество несет в себе лишь частицу или сторону всей ее абсолютной природы. С переходом к христианству бог очеловечивается и все божественные атрибуты, рассеянные до этого в указанной субстанции, теперь собираются в один единственный персонаж и становятся, таким образом, субъектом – как в том смысле, что они теперь сведены в одну личность и превратились в ее индивидуальным характер, так и в том, что они теперь сознательно управляются.