Пока медики спасали окровавленную жертву чужака, все еще измотанный Томас добрел до трибун. Там ему на шею бросилась Мария:

– С тобой же все в порядке? – смотрели на него влажные зеленые глаза. – Может, не надо? А?

– Эй, думай только о бое! Иди отсюда! – рыкнул хмурый Нильс, отталкивая Томаса.

– Хм, пытаюсь…

– Просто делай свое дело. Иди!

Тем временем поверженного бедолагу унесли в сторону. Судья, озираясь на шатер, с запинкой объявил финальную дуэль, пригласив соперников к центру Арены. Под фанфары Томас невольно бросил взгляд на взбешенного короля, все еще сотрясавшего воздух кулаками, и в этот же момент лезвие лязгнуло по его забралу. Едва увернувшись от второго удара, он решил снова утомить соперника. Однако перед ним мельтешил еще более легкий и выносливый смельчак, нежели он сам. Черные доспехи и накидка без устали мелькали в щелях забрала селянина то слева, то справа. Сын торговца наносил все больше точных ударов и заставлял без того ватные ноги Томаса окончательно увязать в песке.

Схватка усугубилась предчувствием скорого поражения – в голове опустошенного Томаса уже ничего другого не осталось. Полностью выдохшись, уже наугад кидая меч и ничего не видя перед собой, кроме солнечных вспышек, Томас внезапно взвыл от боли в пояснице. В глазах помутилось, время остановилось, и он непроизвольно обмяк, сдерживая тошноту. Упав на колени, он услышал пронзительный звон в кромешной тьме.

Через несколько мгновений трибуны взорвались криком, а где-то вдалеке Томас различил визг Марии. Опустившись на колени еще ниже, сквозь пелену он разглядел, как сквозь оцепление к нему пытались прорваться близкие. А напротив него возвышался Черный рыцарь, обыденно вытирая платком окровавленный меч. Однако все это уже не имело значения: наивные мечты селянина сгорели дотла, а Ирэн так и будет в руках мутантов.

Очистив дол, Черный рыцарь убрал платок в карман под грудным щитом, и оттуда блеснуло лезвие. Это немного отрезвило Томаса, ведь прочее вооружение было строго запрещено во время дуэлей. Селянин сообразил, что никто и не мог увидеть этот кинжал в таком месте.

В это время медики все еще возились с предыдущей жертвой чужака, которая с хрипом прощалась с жизнью. По этой причине награждение началось прямо при истекавшем кровью Томасе. Однако молодой человек перестал чувствовать боль. Не отрывая глаз, он внимательно наблюдал за незнакомцем в черной броне.

Тем временем у победителя забрали меч и грубо потащили в сторону шатра. Как бы невзначай Томас привстал и тоже сделал несколько шагов в сторону подиума. Когда стражи раздраженно оглянулись на него, он снова упал на колени и закряхтел.

– Ваше величество, – поклонился победитель, снимая шлем и оголяя черные, как смоль, волосы и свой орлиный лик.

– Проклятье! – рявкнул Альберт. – Кто ты, твою мать?

– Сын простого торговца.

– Что?! Какого еще торговца? Забирай свое золото и убирайся к чертям собачьим!

– Но я хотел бы другую награду.

Королевский шатер ахнул, и судья объявил умолкшей толпе:

– Победитель отказался от ста золотых!

– Зажрались, торгаши! – снова рявкнул Альберт. – И что же тебе надо?

– Невинный поцелуй руки вашей изумительной дочери, – глядя в глаза королю, отчеканил незнакомец, отчего многотысячная Арена замерла. И только голубоглазая принцесса – самое светлое и заметное пятно во всей этой бессмысленной кутерьме – не повела и бровью. Она безучастно наблюдала за происходящим, словно все это вовсе не касалось ни ее, ни отца, ни вообще кого бы то ни было в этом бренном мире.

Поражаясь хитрости незнакомца, селянин теперь не сомневался, что Черный рыцарь замыслил покушение. Никто и не догадается, что он под предлогом поцелуя окажется рядом с королем и сделает свое грязное дело! Так или иначе, пока все были заняты происходящей интригой, селянин стал медленно подползать к подиуму, ощущая жар от прилившей к лицу крови. Он попытался предупредить подоспевших медиков, но мог лишь хрипеть да плеваться кровью.