– Не узнаете?

– Должен?

– Я Томас Юрг.

Женщина ахнула и отшатнулась назад. Невозмутимый кузнец начал еще пристальнее вглядываться в незнакомца.

– Не может быть! – наконец произнес могучий селянин и схватил Томаса в свои железные объятия, чему тут же последовала его жена:

– Где ты был? Где Ирэн?

– Кто такой Томаз Югл? – раздался детский голосок из кустов.

– Потом узнаешь. Беги и расскажи всем. Поняла, Лиза? – скомандовала женщина, и девочка помчалась прочь, оглядываясь и подгоняя тумаками своих мальчишек.

Ближе к вечеру местные жители собрались во дворе кузнеца, где накрыли большой стол. Юному горожанину впервые пришлось отведать сладкого вина, как он ни пытался отказаться от запрещенного в Парфагоне напитка. Чтобы ничего не пропустить, односельчане окружили его бормочущим кольцом, словно пчелы тарелку с сиропом. Их поражали его внешний вид и, конечно, истории о столичной жизни. Особенно удивлялись малыши, выглядывая из-под взрослых и пытаясь незаметно потрогать гостя, что он охотно позволял.

Захмелевший Томас смог узнать немногих односельчан. Как оказалось, мало кто пережил ту страшную трагедию, но зато они вернулись и попытались жить в прежнем русле. Среди них оказались Макс с женой, потерявшие в бойне пятерых детей. При этом никто не слышал об Ирэн, и оставалось лишь гадать, что уготовила ей судьба в логове мутантов. Родителей Томаса, как и других жертв, похоронили на старом кладбище у восточной окраины. Молодой человек уже навещал их, временно поселившись все в том же доме кузнеца.

Несостоявшийся рыцарь все еще находился в растерянности, ведь теперь нужно было придумать новый путь к заветной цели. На свой страх и риск Томас решил продолжить мутацию, надеясь найти ей применение в будущем. И хотя это было нелегально, юноша верил, что его никто не обнаружит в этом затерянном селении. С одной стороны, он начинал жалеть, что безвозвратно покинул столицу. С другой же стороны, пусть и таким сомнительным способом, он продолжал идти к мечте, что не могло не согревать его сердце.

Односельчане, по своей натуре совсем простые люди, с трепетом отнеслись к его пожеланиям. Ему не только дали кров, но и всячески опекали. Чтобы он смог заработать на пропитание, кузнец взял его в подмастерья, пообещав, что жилы юноши не будут скучать. И действительно, после некоторого обучения изнеженного горожанина, его удаль оказалась весьма кстати, и дела мастерской пошли в гору.

***

Однажды, пропотев в кузнице, Томас едва выполз на свежий воздух и свалился на землю. Опершись о стог сена, он с наслаждением прикрыл глаза.

От скупого на слова Макса Ланка он узнал, что отец действительно был потомственным охотником и его предков знали издавна, но вот материнских родственников никто не видел. Со слов парочки, они повстречались в одном из отдаленных поселений к юго-востоку от Парфагона. Там вспыхнула любовь едва ли не с первого взгляда, и девушка сбежала с ним из отчего дома. Поначалу молодая особа заметно выделялась внешностью и манерами, коих, видимо, нахваталась в родных местах. Однако с появлением малышей она остепенилась, и вскоре ее приняло все селение.

Находясь в этих думах, Томас почувствовал, как теплая волна обволокла гудящие мускулы и как мысли стали проваливаться в пустоту. И вот он уже практически уснул, как разум снова включился. Помня о прямом методе входа в фазу и не двигаясь, он применил несколько техник. Твердь пространства не изменилась, поэтому он стал снова погружаться в забвение.

В караване сочных картинок уже через пару минут его сознание снова включилось. Томас опять начал неспешно чередовать техники: разглядывание рук с попытками увидеть их перед закрытыми глазами; вращение, при котором он представлял, что крутится вокруг оси; раскачивание руки, когда нужно настырно пытаться двигать ладони вверх-вниз, не используя мышц. А затем он повторял все сначала, по новому кругу, пока на мгновение не отключился – и тут же проснулся.