– Ну, так я и знал, что всплывут эти ножечки, – недовольно произнес оперативник. – Вам что, официальные сведения нужны будут? Если официально, то это не ко мне. Есть начальник оперчасти, начальник колонии. Тут определенный порядок…

– Илья, – поморщился Крячко, – погоди ты с официальщиной. Нужна была бы официальная информация, я бы вообще сюда не поехал, а сделал бы запрос, получил бы ответ. А мы с тобой сейчас обмениваемся оперативными данными и никому их освещать по закону не обязаны. Ты же это хорошо знаешь, ты же оперативник! Мне нужно узнать, по какой цепочке эти ножи могли попасть в Москву. Ты знаешь такого сидельца по кличке Химик?

– Вы понимаете, товарищ полковник, что…

– Понимаю, и давай без званий. Зови меня просто Станислав Васильевич. Я понимаю, что твоя откровенность может стоить тебе карьеры. Я не мальчик, все знаю, все понимаю и не намерен афишировать результаты нашей с тобой доверительной беседы. Ты мне помог, я когда-то помогу тебе, если приведется. Честные работники, честные опера всегда в цене и всегда держат контакт. Смотри, Илья, вот в этом ноже один эксперт из уголовного мира признал работу того самого Химика. Хороший был мастер. А вот этот нож сделал его последователь, ученик, если можно так назвать. Но до уровня своего учителя мастерством он недотянул.

– Да, я знаю, – кивнул лейтенант. – Это еще до меня было. Вообще-то все, что я знаю об этом деле, дошло не от наших ребят, а от сидельцев. У меня же, естественно, есть там люди, которые со мной откровенны. Это же основа нашей работы, вы сами знаете.

– Ну-ну, я же не прошу раскрывать источники информации, – запротестовал Крячко.

– Я могу, конечно, предположить, какими способами ножи уходили отсюда, – задумчиво почесал висок Прохоров. – Химик делал их на заказ, а заказы поступали через кого-то из сотрудников колонии. Иначе никак. Через забор нож не перебросишь: ни «жилуха», ни производственная зона забора с волей не имеет. Они огорожены еще одним забором, который патрулируется. Да еще вышки по периметру. Так что через кого заказы поступали, тот и выносил изделия. А когда Химик освободился, да, кто-то пытался тоже делать такие ножи, но они спросом не стали пользоваться. И металл не тот, и вообще. Ведь у Химика кто заказывал! Не для того, чтобы на стенку вешать, не коллекционеры. Охотники и рыбаки заядлые заказывали, те, кто с деньгами или с погонами, вот кто заказывал. Ну и их друзья, конечно. Надежные ножики, острые, почти не тупятся, если ими гвозди не рубить, хотя, говорят, и гвозди тоже рубили.

– А как пытались выносить из зоны ножи… последователей мастера?

– По-разному. Например, в мусорной машине. Человек от заказчика знал, когда выйдет машина с мусором, и ждал ее на мусорном полигоне. Потом копался в мусоре и находил нож, отмывал его, если запачкался. Но, я думаю, упаковывали их основательно.

– А кто у вас начальник оперчасти был в то время?

– Майор Шаров Андрей Андреевич. Только он уже больше года у нас не работает. Уволился из органов. Я слышал, что он сначала был начальником службы безопасности в какой-то фирме то ли здесь, в Саратове, то ли в Самаре. А потом вроде перебрался в Москву.

Крячко не стал расспрашивать Илью о прежнем начальнике. Да и не застал он его. А хаять коллегу, пусть и бывшего, это всегда признак плохого тона. Относись сам как хочешь, но сор из избы выносить не нужно. Так что не стоит парня провоцировать, а то еще, чего доброго, сочтет, что начальству нельзя отказывать, и будет врать. А вранье – самая скверная информация. Да и что может рассказать этот неопытный лейтенант такого, о чем не догадывался матерый полковник из главка уголовного розыска, который за свою жизнь прошел оперативную работу от такого же вот сопливого лейтенантика до полковника. Станислав Васильевич прекрасно знал, что начальник оперчасти контролирует свое подразделение и все, что там происходит, происходит с его ведома. Он тут был хозяин, и нелепо предполагать, что кто-то из подчиненных прикрывал Химика с его подпольной мастерской, а сам майор ничего не подозревал. Скорее всего, всем лишним приказано было носа не совать в эти дела. А то и делился майор с подчиненными, чтобы и их замазать грязными делишками.