Никогда прежде Клэр не чувствовала к себе такой неприязни, как сейчас.

В течение нескольких минут они с ловкостью наносили удары и с неистовым азартом их отражали, то приближаясь, то отдаляясь друг от друга. Ноющая боль в руке ослабила девушку, сводя на нет все усилия и проворство. Мишель играл с ней. Издевался. Со стороны могло показаться, что он насмехается, что дерётся не в полную силу. Но почему? Что нужно ему от обычного юнкера?

Измотанная поединком с сильным противником, она не обращала внимания на обрыв, к которому её постепенно теснил Мишель. Замахнувшись в очередной раз и вложив в этот удар последние силы, Клэр не заметила, как земля, на которой она стояла, предательски стала осыпаться вниз.

Девушка скатывалась в пропасть, захлёбываясь в густом облаке пыли и ощущая каждый камень под своим телом. Что случилось? Клэр даже не успела ничего понять. После падения она ещё долго лежала на твёрдой земле и не решалась открыть глаза. Поражение. Неужто она действительно надеялась одолеть опытного воина?

Прикованная к земле, испачканная и обессиленная, Клэр пыталась подняться, удерживая тело на трясущихся руках. Она слышала, как её коварный соперник крадётся сзади, позвякивая металлическими шпорами на сапогах.

Глубокий вдох резко заполнил лёгкие пыльным воздухом. Она встала, схватив брошенную саблю. Сжала в руке ещё крепче. Перед ней стоял её противник, но теперь его лицо не было таким суровым и гордым. Взгляд смягчился, а губы разжались. Клэр пыталась разгадать мотив такой резкой перемены в поведении, ведь всего пару минут назад он страстно желал убить её. Его глаза расширились и забегали в разные стороны. Он молчал.

Клэр поняла, что причина не в нём, а в ней самой. Она осторожно огляделась по сторонам и заметила, что фуражка, прикрывавшая волнистые волосы, слетела с её головы и осталась лежать впереди. Теперь перед Мишелем стоял не грязный солдат в младшем чине, а хрупкая и раненая девушка.

Он был в растерянности, ведь мог поклясться, что дрался с обученным солдатом, а не с дамой. То ли от стыда и чувства вины, то ли от пережитой дуэли на его лице выступили капли пота. Почувствовав, как они вместе с грязью катятся по лбу, он тут же поспешил осушить их белым рукавом.

– Боже! – слово застыло на губах. – Вы женщина?! Но для чего? – Он в мгновение сделался неуверенным и крайне напуганным. Взглянув на её раненую руку, ещё больше поменялся в лице. – Что, чёрт побери, происходит?! – Он обеспокоенно задышал и выгнул чёрные брови дугой. – Примите мои извинения, ведь мне не было ведомо, что вы…

– Сдались мне ваши извинения! – грозный голос перебил, желая свести на нет договор о мире. – Я по уши в пыли, стою тут перед вами, оправдываюсь… Теперь ты задел мою честь! Считаю дуэль продолженной.

Накопившаяся злость лилась в каждом слове, в каждом движении светлых зрачков. Разговаривала она безобразно, через слово употребляя различного рода ругательства, которые обеспокоенному Мишелю до этих пор были неизвестны. Клэр утратила контроль. Теперь её вел инстинкт, заложенный в каждом живом существе. Выживание.

– Одумайтесь, вы, право, не в себе! Если вы наградите меня своим прощением, так и быть, я оставлю в секрете весь ваш вздорный маскарад.

Но Клэр не хотела слушать своего обидчика. Она агрессивно стала размахивать саблей прямо перед Мишелем, в то время как он то и дело умело уклонялся от острого сверкающего клинка. В конце концов ему надоело это представление, и он молниеносно сжал её руку в своей, выбив запястьем оружие из ослабевшей ладони.

После этого Мишель завёл обе руки ей за спину и прижал её тело к себе, не сводя искрящихся глаз с запачканного грозного лица. Его чёрные усы случайно коснулись её сжатых в гневе губ. Клэр пыталась освободиться от пленительного захвата, но, судорожно дёргая руками, причиняла себе только боль.