– Это же палимпсест.

Я игриво ударила его по руке.

– Ну конечно!

– А что? А. попытался нам что-то поведать.

– Ага, ну да.

– А. говорит: «Найдите меня!»

Я выпрямилась и обхватила руками колени, уткнувшись в них подбородком.

– Теперь вижу, – ответила я, подыгрывая ему. – Смотри, облако меняется, теперь похоже на вопросительный знак. А. говорит: «Раскройте тайну!»

– Вот это уже правильный настрой, Кэлли. Ты ведь понимаешь, что не сможешь вернуться в Бостон, пока мы все не узнаем.

– Тогда в нашем распоряжении только восемь недель.

«Восемь недель», – повторила я уже про себя. И я вернусь в реальность, в Бостон. Если что-то все-таки выйдет из этой затеи, это будет грандиозное лето. Я так и слышала, как отец повторяет мне, словно мантру: «Каллиопа, будь разумной. Каллиопа, будь практичной. Каллиопа, всегда думай о цели».

– А что, если нам не хватит восьми недель?

– Ну, больше у меня в запасе нет.

Я должна была смириться с действительностью. Восемь недель.

– Что ж, нам лучше поторопиться, – сказал Август, вставая, и протянул мне руку. Я вновь немного смутилась.

Надев сандалии, я запрокинула голову в поисках облака. Оно вновь превратилось в пушистую вату и уже ни на что не походило.

Я томлюсь.

А.

Итак, новое задание: на этот раз вы посетите Мириам Роуз, – сказал Гарри, внимательно рассматривая записку, которую нам вручил дворецкий. – Я уже позвонил ей. Я, кстати, с ней знаком – несколько раз встречался на различных общественных мероприятиях, однажды она устраивала благотворительный бал. Конечно, это было еще в период ее замужества. До того, как все двери закрылись перед ней и она, бедняжка, превратилась в изгоя Нью-Йорка. Вы встретитесь с ней завтра утром. Она вам понравится.

– Что ты имеешь в виду под «изгоем»? – спросила я. Я сидела в офисе дяди и пила диетическую колу. Август налил себе холодного чая. После нашей обеденной прогулки мое лицо благополучно приобрело ярко-розовый оттенок.

Гарри включил компьютер, кликнул пару раз мышкой и развернул к нам экран монитора.

– Мириам Роуз, – сказал он. – Это день ее свадьбы. Фото из архива «Нью-Йорк Таймс».

От восхищения у меня перехватило дыхание. Хотя фотография была черно-белой, я еще никогда не видела такой красивой женщины. Она напоминала кинозвезду начала века. Светлые волосы пепельного цвета были уложены в шиньон а-ля Грейс Келли, тем самым обнажая длинную и грациозную шею. Облегающее кружевное свадебное платье сложного покроя подчеркивало осиную талию, а внизу плавно переходило в длинный красивый шлейф. Ее фарфоровые руки были больше похожи на кукольные, подобные бутону розы губы и высокие скулы подчеркивали бледный цвет глаз.

– Она потрясающе красива, – сказала я.

– Да, и она вышла замуж за Роуза много лет назад. По всей видимости, она долго закрывала глаза на все его внебрачные похождения. К тому же он славился своей вспыльчивостью и готовностью довести любое дело до драки. Но несколько лет назад чаша ее терпения окончательно переполнилась, и они развелись. Роуз сильно навредил ей и практически разрушил ее жизнь. Его целью было полное ее уничтожение, поэтому он отсудил у нее все до последней копейки и убедил всех друзей и даже двух детей отвернуться от Мириам.

– Но как они могли так поступить, они же друзья? И как же дети?

– Фамилия Роуз – его. А следовательно, он наследник и всего богатства, общественных фондов, предметов искусства, домов в Лондоне, Женеве, Лос-Анджелесе, и это не считая трех квартир в Нью-Йорке. Их мир был в его власти. Целиком. Она была без гроша, когда выходила замуж, что в то время считалось позорным мезальянсом.